– У вас имеются какие-то факты, позволяющие сделать подобное заявление? Иначе говоря, вас кто-то уполномочил это сделать?

– Само собой. – Мейсон замолчал, глядя на тлеющий кончик сигареты, затем добавил, встретившись взглядом с неприязненным взглядом Браунли: – Я делаю это заявление по поручению единственного из оставшихся в живых родителя, Джулии Брэннер.

На лице Браунли не дрогнул ни один мускул.

– Могу я спросить вас, кто подтвердит личность Джулии Брэннер?

Лицо Мейсона было столь же бесстрастно.

– Никто. Вот почему я и обратился к вам. Если здесь имеет место обман, то только вы способны его разоблачить.

– А если я докажу вам, что это действительно так?

Мейсон с улыбкой развел руками:

– В таком случае я теряю интерес к этому делу. Только учтите, мистер Браунли, я должен быть совершенно уверен в этом.

– Джулия Брэннер – авантюристка. Я нанял детективов, и они представили мне полное досье на нее задолго до того, как она стала женой моего сына.

Мейсон сделал глубокую затяжку, выпустил синеватое облачко дыма и, улыбнувшись, сказал:

– У множества женщин прошлое, если его подвергнуть детальному исследованию, производит шокирующее впечатление.

– И все же я утверждаю, что эта женщина – мошенница!

– Вы говорите о Джулии Брэннер, жене вашего сына?

– Да.

– В таком случае, ваше утверждение, что она авантюристка, не имеет никакого отношения к юридическому статусу рожденного ею ребенка.

Браунли некоторое время настороженно смотрел на Мейсона, затем продолжил холодным тоном банкира, анализирующего все недочеты представленной ему финансовой ведомости:

– К счастью, рожденный ею ребенок был изолирован от нее еще в раннем возрасте. Я не желаю вдаваться в подробности того, как и когда это случилось. Я знаю, да и вы тоже, вне всякого сомнения, что Джулия Брэннер предприняла долгие и безуспешные попытки найти ребенка. На это ушли практически все ее сбережения. Но я располагаю большими возможностями, нежели она, и преуспел там, где она потерпела неудачу.

– Делала ли Джулия попытки примириться с вашей семьей? Прошу дать мне точный ответ.

Лицо Браунли было все таким же суровым.

– Она никогда не предпринимала никаких попыток примириться, так как я принял меры, чтобы этого не произошло.

– Правильно ли я понял, что вы превратили ее в лицо, скрывающееся от закона?

– Можете толковать мое заявление как угодно. Я не намерен делать никаких признаний.

– Мне бы хотелось предупредить вас, что, если я заинтересуюсь делом моей клиентки, я буду защищать ее интересы решительно во всем. И если выяснится, что миссис Брэннер была оклеветана, я приложу все усилия, чтобы вы поплатились за свои махинации.

– Естественно. Иного я от вас и не ожидаю. Но сомневаюсь, что вы действительно заинтересуетесь делом Джулии Брэннер. Главным образом потому, что у меня есть все основания предполагать, что подлинная Джулия Брэннер умерла, а вы имеете дело с самозванкой.

Мейсон покачал головой:

– Ничего из того, что вы мне рассказали, не доказывает, что молодая особа, которую вы признали как внучку, в действительности является подлинной дочерью Джулии Брэннер, какая бы судьба ее ни постигла. С другой стороны, я располагаю некоторыми сведениями, которые заставляют меня верить, что вы стали жертвой ошибки или даже обмана.