– Ваша светлость! – отец первый поприветствовал Глостера, ни намёком не проявив себя и не выдав то, что до недавнего времени было нашей тайной. – Милорд, с возвращением! – Рейну тоже досталась своя порция вежливости. А я уже не слушала обменивающихся репликами мужчин. Потому что папа, барон Эдвард Кларенс, сейчас тянул ко мне руки, помогая слезть.– Линни, девочка моя! – прошептал родитель, обдав меня винными парами. Сегодня он был уже третий мужчина, что прижал меня к себе и поцеловал в макушку. Объятия отца были горячими и такими нежными, что я вдруг снова почувствовала себя маленькой девочкой. И возможно, растрогалась бы до слёз, но в этот момент до меня донесся голос герцога Глостера.

– Лилиана, солнце моё, подойди ко мне, будь добра! – Голос дяди звучал торжественно и громко.

Я сразу догадалась о его планах и украдкой бросила взгляд на Рейна, который прятал в уголках манящих губ хитрую усмешку. Моё счастье тоже смотрело на своего отца, явно ожидая от него неоднозначной реакции. Отец разжал свои объятия, но промолчал. Думаю, он ожидал того же, что и я.

Когда я подошла к Глостеру, он по-отечески обнял меня и тепло улыбнулся.

– Генри, позволь представить тебе эту девушку!

– Ричард! Ты, верно, забыл, что это подданная моего герцогства и мы с Лилианой уже знакомы. Она дочь присутствующего здесь барона Кларенса. К тому же, судя по последним событиям, – Норфолк покровительственно улыбался, чувствуя себя королём положения, – эта девушка скоро войдёт в нашу семью как невестка моего сына. И признаться, мы с женой этому очень рады.

В голосе его светлости я не почувствовала фальши и была этим весьма удивлена. Хотя с другой стороны, чего Норфолку печалиться? Ведь если бы парой Рейна стала какая-нибудь крестьянка…

– Ты прав, но, боюсь, это не те сведения, о которых я желал бы тебе и всем присутствующим сообщить. – Дядя победно обвёл глазами не только нашу кучку, но и присутствующих воинов. – Лилиана не просто дочь славного, – Глостер бросил взгляд на победное знамя, – барона Кларенса. Она ещё и моя единственная родная племянница!

Наверное, даже спустя двадцать лет я буду помнить то выражение, что отразилось на лице Норфолка. Герцог Генрих был очень красивым мужчиной, не имеющим лишнего веса, подтянутого, с легкой сединой на висках. Справедливый правитель, гроза врагов и притяжение женщин… Он умел держать лицо, и порой мне казалось, что в роду Норфолков затесались пронырливые хитрые лисы. Однако сейчас передо мной предстала поистине живописная картина: его светлость от удивления раскрыл рот и вытаращил свои карие глаза. На лице мужчины отразилось столько недоумения, что я сначала не поверила в его искренность чувств. Однако оборотень быстро справился с собой. Вот что значит, быть готовым ко всему.

– Дочь твоей сестры? – только и произнёс его светлость, а после очень внимательно, я бы даже сказала пристально, посмотрел на меня. – А впрочем, молчи… Да! В вас ведь действительно есть что-то общее! Вот я старый баран! Как пропустил… И ты, – палец Норфолка ткнулся в сторону барона, – ты молчал!