Раньше, когда эти сны обрушивались в ночи, просыпался в холодном поту, но сейчас происходящее не пугало. Тот страх принадлежал человеку, который боялся перемен и избегал отчаянных решений. А сейчас в живом пламени купается могущественный дракон, который ради своей любимой готов спалить весь свет, чтобы из пепла возродить новый надежный мир, в котором слышащая будет чувствовать себя защищенной от всех бед!

В высшем магическом огне, который окутывал всю мою армию, растворилась последняя частичка человека, погасли крохи сомнений, сгорели все желания, кроме одного: стать высшим! Тем, кто поставит свою женщину на пьедестал… Так недосягаемо, что никто не посмеет причинить вред сияющей Ари!

Гонд осмотрелся и хмуро заметил:

— Почему не в сокровищницу? Разве не знаешь, что снаружи в пещеру рода Ли не попасть?

— Откуда же мне знать? — приподняла я брови, стараясь, чтобы игра была естественной. — Я же выросла среди людей, парон Ро Гонд. К тому же вы упомянули скалу Крыла, вот и подумала, что можно войти отсюда. Я знаю это место, мой дом неподалеку…

— Мне неинтересно, — оборвал Гонд и недовольно скривился: — Да, отсюда можно проникнуть внутрь, но лишь разрушив скалу до основания.

— Понятно, — протянула я.

Задрала голову и посмотрела на выступ, за которым обнаружила израненного фасма. Очень хотелось разгадать эту тайну. Больно уж все подозрительно сошлось в тот ужасный день. И то, что как тем утром спасла фасма, который сбежал перед гибелью родителей. И то, как палкообразный чудик испугался отца Гонда. И то, что дом наш уничтожило драконье пламя Ро Вуда, которого я и не видела. А еще тот самый охранный камень, который был сдвинут, когда я покидала дом. И странный шум в комнате, где отец принимал больных.

Возможно, фасм знает, что на самом деле произошло в злополучный день. Камень, — маленький кусочек алмаза, который я носила с того дня, мог вынести из дома только он. Теперь, когда я поняла, что означают эти кристаллы, сомнения растаяли. Раз это все, что осталось от моей мамы, значит, она погибла не в огне, а до того, как отец Гонда попал в дом.

— Так мне разрушить скалу? — сухо уточнил Гонд.

— Нет, — вздрогнула я и нервно улыбнулась: — Не нужно этого делать.

— Перенесешь нас внутрь? — раздраженно спросил дракон. — Как ты собираешься поведать отцу и Ли Йи о нашем соединении?

Я кивнула на скалу:

— Мне нужно забраться наверх для этого. Подожди, пожалуйста…

— Не хочу, — оборвал Гонд. — Я тебе подниму.

— Нет! — воскликнула я. Мне нужно убедиться в своей догадке, и парону не стоит видеть то, что таится в той пещерке. Замялась: — Понимаешь, это… непросто. Я же еще только учусь. Ты будешь отвлекать… э… своей красотой. — Он с подозрением посмотрел на меня, и я выдавила улыбку: — Чего тебя тревожит? Сам говорил, что сбежать не удастся. Да я и не собираюсь!

Парон смотрел минуту, не отрываясь, затем едва заметно кивнул, и я, не медля, бросилась к скале. Задирать юбку при Гонде не решилась… Порадовалась, что оторвала от низа кусок для повязки Кунда: я почти не путалась. Подъем был недолгим: от страха я забиралась довольно шустро, а, может, помнила, как карабкалась в первый раз. На выступе перевела дыхание и всмотрелась в темноту пещерки. Звать фасма не решилась: у драконов очень тонкий слух… И я точно не знала, могут ли они «прислушиваться к миру» в человеческой ипостати.