Она попыталась ему помочь:

— Ты о смерти?

— Если дойдет до этого, ты хочешь, чтобы я отпустил тебе грехи?

— Ты можешь?

— Я, конечно, не служу, но слова помню и верю в них, — он улыбнулся. — Может, где-то и ошибусь.

— Хорошо, — кивнула она. — Да, я бы хотела, чтобы ты это сделал. Если до этого дойдет.

— Ты к этому приготовилась?

— Да. Первый раз, когда над нами завис этот светящийся корабль, так похожий на классическую летающую тарелку, а мы с тобой, Джонни и Эбби стояли посреди улицы. Я ожидала луча смерти, как в «Войне миров».

— В кино Джин Барри и Энн Робинсон[26] выжили, — напомнил Нейл.

— Земные микробы перебили всех могучих марсиан, — кивнула Молли.

Но на этот раз она не рассчитывала на голливудскую концовку.

Вспомнив, как Нейл, истинный киноман, стоял перед телевизором, в последний раз наблюдая фрагменты старых фильмов перед уходом из дома, она знала, что следующий вопрос ему понравится.

— А что случилось с Джином Барри? Он снялся и в других фильмах?

— Во многих, включая один великий «Дорога грома» с Робертом Митчумом[27].

Оставив детей на попечение трех собак, Вергилий подошел к Молли. Нетерпеливо гавкнул.

Наклонившись над овчаркой, почесав за ушами, не показывая вида, что доверяет она ему уже далеко не полностью, Молли сказала:

— Да, да, мой мальчик. Я знаю. Пора, приниматься за работу.

Услышав эти слова, Вергилий повернулся и побежал по Главной улице на юг.

Они двинулись за ним: Молли, шестеро детей в сопровождении собак и замыкающий колонну Нейл.

Лиловый день зажали в узком зазоре между вымоченной донельзя землей и низким потолком тумана. Скажите: «Похороны», скажите: «Кладбище».

С деревьев свисали гроздья серого мха, стволы покрывал черный лишайник, припаркованные автомобили, казалось, только и ждали, когда же появится катафалк, чтобы присоединиться к траурной процессии.

Магазины и дома напоминали мавзолеи, только без начертанных на них имен и эпитафий, словно после похорон про мертвых навечно забыли.

В недвижном воздухе стояла кладбищенская тишина. Белые грибы более не изображали плачущих женщин и мужчину.

Пернатые символы смерти не проносились по зловещему небу, ни вороны, ни совы. Птицы не пели и не копошились на ветвях, не ковырялись в земле в поисках толстых дождевых червей, не сидели на заборах или проводах.

Несмотря на отсутствие крылатых вестников смерти, Молли чувствовала, что большинство жителей Черного Озера умерли. Совсем недавно она думала, что их можно будет найти в домах, превращенных в крепости, с огнестрельным оружием, ножами, бейсбольными битами, готовыми защищать свои семьи, но теперь она знала, что ошибалась.

Тех, кого не убили, забрали и заточили в камеры для проведения экспериментов или просто для жестоких издевательств. В этих домах более никто не жил, разве что осмелевшие мыши бегали по комнатам, а в подвалах росли инопланетные растения, набирая силы на разлагающихся трупах.

Молли обернулась на детей, и ее передернуло, когда она увидела, с какой надеждой они смотрят на нее, не сомневаясь, что с нею они в полной безопасности. Некоторые улыбнулись ей, и ее тронула их уверенность в том, что она сможет уберечь своих подопечных от любой угрозы. Она тут же отвернулась, чтобы дети не успели заметить заблестевшие на глазах слезы.