– Понедельник, – объявил он и опустил вилку на тарелку. – Несколько часов как льет дождь, прошла только половина лекций. Почему ты так радуешься?

Я, не поднимая глаз, помешивала лапшу в томатном соусе.

– Потому что во имя космического баланса наши настроения должны уравновешивать друг друга.

Мэтт на это только приподнял бровь и внимательно посмотрел на меня, я постаралась спрятать усмешку. Сама себя не узнаю. Обычно меня настолько занимали мысли о возможных ужасах, что приятное предвкушение уступило место страху. Но на этот раз все иначе. Знать бы еще, это я так сильно изменилась или обстоятельства.

– Ясно, что это просто отговорка, но она хороша, поэтому я попытаюсь в нее поверить, – сказал он.

– Моя лучшая подруга вернулась в Чикаго, – решила объяснить я. Эрин ведь и правда имеет отношение к моему хорошему настроению. – В конце прошлого года она улетела в Австралию по программе «Work and Travel», и с тех пор мы не виделись.

– О, ты рассказывала мне как-то о ней, да? Та самая, с которой вы со школы знакомы?

– Она, – подтвердила я и наколола несколько макаронин на вилку. – Ну а теперь мне предстоит небольшое путешествие. Так что понедельник, конечно, день тяжелый, но в качестве исключения сегодня он мне не страшен.

– Здорово! Куда едешь?

Мгновение я сомневалась:

– В Южную Корею.

Брови Мэтта снова изумленно взлетели:

– О’кей. Я думал, ты скажешь «Нью-Йорк» или что-то в этом роде. Южная Корея чуть дальше. Почему туда?

– Меня пригласил мой… мой парень.

Несколько секунд Мэтт безмолвно смотрел на меня. Я попыталась расшифровать выражение его лица. Это удивление? Смущение? Эмпатия не моя сильная сторона.

– Тебе знакомо чувство, когда ты видишь кого-то только в одной локации, а потом вдруг узнаешь, что у этого человека есть жизнь и за пределами этого самого места? – спросил Мэтт. – Вот примерно так я себя и чувствую.

– Ты про кого-то вроде профессоров или школьных учителей? Да, очень знакомо. До сих пор поражаюсь, когда встречаю кого-нибудь из них в супермаркете.

Вот и с Мэттом это произошло. Раньше мы не так часто обсуждали что-то личное. Обычно наши разговоры вращались вокруг каких-нибудь мелочей.

– Именно, – ответил Мэтт. – Хотя раньше я всегда удирал в противоположную от учителей сторону, когда встречал их.

– Ты вырос в Чикаго? – с любопытством спросила я. Как так получилось, что спустя два семестра я почти ничего о нем не знаю?

– Нет, в Атлантик-Сити.

– Нью-Джерси? И как тебя сюда занесло?

– Я слышал, что здесь хороший университет. И бабушка с дедушкой живут рядом, решение было несложным, – ответил Мэтт. Он вяло ковырялся в тарелке с ланчем. Приличной едой столовая не славилась. – Не говоря уже о том, что раньше тут преподавал Обама.

– Тогда ты выбрал не те предметы.

– Ты можешь представить меня юристом? Я даже дедушке отпор дать не могу, когда он спрашивает, правда ли я хочу съесть десерт раньше первого блюда. А ведь мне двадцать в этом году.

– Звучит, будто твой дедушка смахивает на мою старшую сестру.

Мэтт сочувственно посмотрел на меня и отправил в рот вилку с макаронами. Я последовала его примеру и тут же скривилась. Поправка: столовая не славится не только приличной, но и просто съедобной едой.