— Нет, не так. Мне нужно по-тихому провести проверочку в его кабинете.

— Ну, допустим, это уже ненадолго.

— В смысле?

— Решение об увольнении Игоря фактически уже принято. Осталось уладить лишь кое-какие формальности.

— Шустрые вы ребята. Впрочем, строговские проблемы в этой плоскости меня не волнуют. Одним словом, мне потребно, чтобы ты вызвал Игоря к себе и гарантированно продержал его минут тридцать.

— Обратно, нет ничего проще. У нас сейчас как раз начнется совещание, которое продлится никак не меньше получаса. А нужно будет — растяну на час.

— Замечательно. Кроме этого нужно, чтобы ты убрал на это же время свою очаровательную Аллочку из приемной. Не то она, по доброте душевной, может ненароком проболтаться Строгову о моем приватном заходе в его служебное обиталище.

— Говно вопрос, — понимающе усмехнулся Брюнет и, сняв телефонную трубку, зычно ухнул в нее:

— Алла! Два кофе.

Спустя полторы минуты в кабинет вошли уже давно по достоинству оцененные Петрухиным ноги, улыбка на смазливой мордашке и поднос с двумя чашечками. Кофе распространял благородный запах и даже не-гурман сказал бы сейчас, что кофе хорош. А Брюнет был гурман. Еще с ларечных времен он разбирался в качественных напитках и запросто отличал по запаху сорта виски, а на вкус греческие оливки от испанских.

Кофе был несомненно хорош.

— Что за бурду ты нам принесла?! — кинул недовольное в спину секретарше босс.

Алла остановилась в дверях, удивленно обернулась:

— Виктор Альбертович, но это же…

— Это — бурда! Это пойло из вокзального буфета.

— Да нет же, Виктор Альбертыч, это…

— А я сказал: пойло для бомжей! Такое говно ты можешь подавать своему бойфренду. А ко мне приходят солидные приличные люди… Тебе надоело у меня работать, золотце?

— Я…

— Я спрашиваю: тебе надоело? Ты хочешь, чтобы я перевел тебя в универсам? Секретаршей к Комарову? — с напором говорил Брюнет. Лицо секретарши (английский, знание ПК, отпуск в Анталии, мечта об удачном замужестве, шейпинг, белье из магазина «Синьора») потихоньку наливалось краской. — Бегом в «Европу». Найдешь Лелика или Зураба. Пачку «Saeco». Скажешь: для меня. Поняла?

— Поняла, Виктор Альбертович, — ответила, глядя в пол, Алла.

Ответила так, что Петрухину даже сделалось немного стыдно и неловко. Ведь это именно он стал невольным инициатором столь безобразной сцены.

Секретарша вышла. Брюнет сделал глоток кофе, улыбнулся и сказал:

— Я же тебе говорил, Борисыч, — говно вопрос!.. Иди, потусуйся минут пять в курилке. Сейчас я вызову к себе народ, и ты сможешь начать работать. Как минимум сорок минут у тебя будет.

Надо сказать, обыск — процедура довольно утомительная.

В кабинете Строгова площадью около двадцати квадратных метров стояли стол, диван, журнальный столик и два кресла в углу, большой трехстворчатый шкаф-купе, наполовину набитый бумагами. Кроме этого был сейф, а на столе светился экран компьютера. Эти два последних хранилища информации были вообще недоступны. Провести сколь-либо качественный обыск за полчаса в кабинете оказывалось абсолютно нереально. Тут либо повезет, либо нет.