— Это не я… не я! Поверьте, это не…

— Может, мне запись поставить? А?! Ты хочешь, чтобы я поставил запись? Без проблем! — Дмитрий прошел в конец прихожей, выставил звук на полную громкость и ткнул пальцем в кнопку автоответчика, кассета на котором была заранее перемотана на самый «лютый» кусок текста.

— …Ты еще жива, сучка недострелянная? — сказал телефон голосом Оксаны, и Марина вздрогнула. — Зажилась ты, тварь такая, зажилась. Ты бы лучше не ждала, пока мы снова за тобой придем. Ты бы лучше, сука, сама в петлю прыгнула.

Марина в ужасе закрыла уши ладонями, закрыла глаза.

Петрухин подмигнул Купцову, склонился над Чибиревой и закричал:

— Слушать! Слушать, Чибирева! — Он схватил Марину за руки, с силой отвел их от ушей. — Слушать! Смотреть на меня!

— Это не я, не я…

— Ах, не ты! Не ты?!

— Не я…

— Вот ведь тварь какая! — констатировал Петрухин с деланым изумлением. После чего взял Марину за подбородок, резко повернул голову в сторону спальни. — Смотри!

Обрезок бельевой веревки тихо покачивался под люстрой. Его движение было медленным и плавным.

— Смотри! Ты человека повесила! Смотри! — продолжал прессовать лепшую подругу Петрухин.

И он, и Купцов уже чувствовали, что Чибирева на пределе. Марина попыталась отвернуться, и Дмитрий легко отпустил ее подбородок. Если бы он продолжал удерживать Марину, на этой части лица могла образоваться гематома… а это партнерам было вовсе ни к чему.

— Я дам вам денег, — тихо, но отчетливо произнесла вдруг Марина. — Отпустите… отпустите! Ну что вам стоит?

— Отпустите?! Ты что, с ума сошла? Кровь на тебе, кровь… Кто же тебя отпустит? Сейчас за тобой приедут. Ты убийца! Ты — монстр, и оправдания тебе нет!

— Не я, не я… Что же делать?! Что мне делать теперь? Помогите!

Купцов одной рукой отстранил Петрухина, другой протянул Марине стакан воды. Настал его час.

— Вам, — начал он серьезно, — очень трудно помочь, Марина… но я попробую.

Чибирева глотнула воды, поперхнулась, закашлялась. В глазах ее стояли слезы.

— Правда? — наивно спросила она.

— Правда. Я ничего не обещаю, я только попробую.

— Я… я заплачу. Сколько нужно?

Купцов посерьезнел лицом, ответил скупо:

— Деньги, Марина, тут не помогут. Если хотите облегчить свое положение, вам нужно рассказать мне всю правду.

Из-за плеча Леонида высунулся «нетерпеливый» Петрухин:

— Кончай, Леня… Ты что — не видишь, что это за баба? Она же тварь законченная, и скоро за ней приедут.

— Я расскажу, — шепнула Марина, обращаясь только к Купцову. Она жадно допила воду, поставила на пол стакан и, торопливо собравшись с мыслями, начала сбивчиво говорить: — Лиса, она… Она тварь… Вы думаете сейчас: вот сидит стерва, довела Таню до петли, а теперь придумывает оправдание… А мне — плевать! Я от слов своих открещусь, и ничего вы не докажете… А Лису мне не жалко. Нисколечко. Монстр — это как раз она!.. Лиса разрушала все, к чему прикасалась. Ей это нравилось. Она просто тащилась от возможности делать гадости… Она стравливала людей, она входила в доверие… О-о, как она это умела!..

Петрухин сделал вид, что лезет за сигаретами, и втопил кнопку «REC» на спрятанном в кармане диктофоне…