Магесса опять попыталась подняться, и опять отец не дал ей это сделать.
— Вы не понимаете! — с мольбой в голосе вскричала она. — Иле болт попал в грудь, она может умереть!
— Нет! — помотал головой батя. — Это вы не понимаете! — он жестко уставился на женщину. Она сжалась, как заяц перед хищником и промолчала. — Мы уже вытащили болт из груди вашей дочери и применили среднее исцеление. Хватит ли этого, мы не знаем, но ей явно стало лучше, хотя она была без сознания. Скажите, вы сможете вылечить ее от раны в руке, а то второй болт из руки мы не доставали.
Женщина молчала и переводила растерянный взгляд с отца на меня и обратно.
— Откуда у вас среднее исцеление? — подозрительно спросила она. — Это же редко и очень дорого!
— Какая вам сейчас разница? — раздраженно бросил отец. — Я задал вам вопрос. Сможете вы вылечить дочь, или нам нужно искать другие возможности.
Женщина замерла на несколько секунд, потом кивнула головой и твердо сказала:
— Да, рану в руке я смогу вылечить! Пустите меня уже к дочери! — внезапно взорвалась она негодованием.
Мы с отцом встали с земли, отец нагнулся и предложил магессе руку. Она схватилась за нее и батя, одним плавным движением, поставил ее на ноги. Госпожа, утвердившись на ногах, тут же помчалась к карете. Ну, как помчалась? Но шла довольно быстро.
Очутившись в карете, женщина внимательно осмотрела свою дочь, и я увидел, как по ее щекам текут слезы. Чего сейчас-то плакать? Все же хорошо! Или нет? Я почувствовал, как холодок пробежал вдоль позвоночника.
— Госпожа! — шепотом обратился я к ней. — Что-то случилось? С Илей плохо?
Она какое-то время непонимающе смотрела на меня, потом всхлипнула и замотала головой.
— А почему вы плачете, ведь Иля поправится? Иля ведь поправится? — я почему-то со страхом смотрел на эту женщину, боясь, что она может сказать что-то плохое.
— Конечно! — твердо прошептала магесса, вытирая ладонями слезы со щек. — Спасибо вам. Она обязательно поправится.
Нашу идиллию разрушил батя, которому все сантименты были пофигу.
— Так, госпожа Дина, — рыкнул отец, правда, очень-очень тихо, — давайте уже лечить вашу дочь, а то у меня дел уйма, а я тут с вами время теряю!
Женщина молча кивнула головой.
— Как будем вынимать болт? — спохватившись, спросила она.
— Да, как и предыдущий из груди, — степенно ответил отец, — проткнем насквозь и вытащим. Насколько я могу судить, кость не задета, поэтому спокойно вытащим его через руку, а дальше уже ваше дело, госпожа.
Он сделал паузу, глубоко вздохнул и спросил:
— Готовы?
Госпожа Дина кивнула головой.
Отец выдохнул и опять плавным слитным движением проткнул малышке руку болтом, ухватил пальцами наконечник и аккуратно, но быстро вытащил из руки болт.
— Давайте! — выдохнул он, но женщина успела раньше. Я увидел, как под ее рукой разгорается неяркий в солнечных лучах, но хорошо видимый в сумраке кареты, свет.
Когда через несколько секунд, когда она сняла руку с раны дочери, под ней обнаружилась молодая кожа, закрывшая рану.
Все! Я, обрадовавшись благополучному окончанию лечения малявки, бросил взгляд на ее матушку. Женщина с нежностью смотрела на свою дочь и по ее лицу текли слезы. Я почувствовал себя лишним и начал соображать, как бы потактичней их покинуть, но тут опять выручил мой родитель.