К сожалению, недолго. Я даже не услышал шагов, а только почувствовал, как кто-то схватил меня за руку и быстро вывернул ее, поставив меня, как говорил отец, в позу пьющего оленя.

— Ты кто, и что здесь делаешь, малец?! — услышал я над собой густой бас.

* * *

— Эй! — верещал я, — пусти, больно же! Пусти, кому говорю?!

Захвативший меня, молча вел меня за вывернутую руку на поляну. Вот же! Совсем не так я представлял свою встречу с отцом. Ну, да, чего уж теперь! Теперь, как будет!

Мы вышли на поляну, и мой пленитель меня отпустил. Я выпрямился и огляделся вокруг.

— Раст? — услышал я удивленный голос откуда-то сбоку, повернулся и увидел очень удивленного отца, и стоящего рядом с ним Зерта, тоже с удивленной физиономией.

— Раст? — еще раз переспросил отец.

— Да, пап, — виновато промямлил я, а сам в это время, делая вид, что массирую поврежденную захватом руку, судорожно снимал с пальцев кольца, а то, не дай боги-заступники, кто-нибудь обратит внимание! Тогда просто поркой не отделаюсь!

— А что это за прелестное дитя? Откуда оно и как здесь оказалось?! — раздался мелодичный голос и из-за кустов на поляну вышел новый, не виданный мной ранее, разумный, вернее, разумная.

«Баронесса!» — понял я, старательно запихивая кольца в карман.

Я во все глаза пялился на благородную даму. «Тоже мне! Дитя! — в моей душе вспыхнуло негодование, — а сама-то не намного старше! Ну, наверное, с моей самой старшей сестрой ровесница, а все туда же — дитя! Не была бы баронессой, как дал бы!»

— Баронесса, — почтительно обратился к ней отец, — это мой младший сын, Раст, а вот как он здесь оказался, я тоже хочу узнать!

Я, как воспитанный, вежливо поклонился баронессе, а она приветливо кивнула мне. Выпрямившись после поклона, я взглянул на отца.

М-да! Глаза моего отца сузились и не предвещали ничего хорошего. Так, нужно срочно что-то придумывать!

— Так вы знаете этого мальца? — немного запоздало прогудело у меня над головой. Я обернулся и уткнулся взглядом в пряжку ремня, находившуюся у меня перед глазами. Задрав голову, я увидел лицо с тонкими, благородными чертами и огромными, свисающими на грудь, черными, как смоль, усами.

— А маленьких обижать нехорошо! — пробурчал я, обращаясь к этому лицу с усами. Ну, действительно, не к пряжке же ремня мне обращаться!

— А я тебя и не обижал! Так, может, помял малеха и все! — опять прогудело сверху.

Я воткнул руки в боки, гордо поднял голову и слегка отставил левую ногу. На поляне все затихли, почему то внимательно наблюдая за нашей перепалкой.

— А я папе скажу! — вдруг выпалил я. — И он тебе покажет, как маленьких обижать!

Судя по установившейся тишине, таких слов от меня никто не ожидал.

— А если вдруг ты сумеешь избежать карающей длани моего отца, — пафосно начал я, но тут предательски шмыгнул носом, — то я тебя сам накажу!

Я сделал паузу.

У слушателей на поляне от удивления начали вытягиваться лица.

— Вот, как-нибудь поймаю тебя в жопу пьяного и связанного и так отпинаю! Ого-го!

После секундной тишины на поляне все грохнули! Громче всех хохотал поймавший меня верзила, ржал, аж до слез. В общий смех вплетался колокольчик смеха баронессы. Красивый у нее голос! Вообще, баронесса мне нравилась!