– Да, конечно. Только денег у меня всего три рубля.

Макарова улыбнулась:

– Я добавлю.

Он отдал ей ту мелочь, что постоянно имел при себе, проводил Макарову до выхода, вернулся, взял лист бумаги, такой же, как и дома, томик Лермонтова и начал составлять шифрограмму для начальства в Москве. Ревко досконально описал Соболеву-Герберу, предпринятые им шаги, попросил уточнить общую задачу. Текст занял полторы страницы. Обычная переписка двух товарищей.

Домой Ревко вернулся в 18.30.

Супруга встретила его вопросом:

– Как все прошло, Клаус?

– Маргарита сегодня после обеда отпросилась в обкомовский магазин, подарок тебе ко дню рождения купить. Спрашивала у меня, подойдут ли тебе сережки с камушками. И духи французские. От меня.

– Клаус, ты плохо слышишь меня? Дело сделал?

– А?! – опомнился агент ЦРУ. – Да, за утренним кофе. Она выпила всю чашку, понесла мыть.

– Ампула?…

– Выбросил в унитаз.

– Ты уверен, что она выпила именно яд?

Ревко недоуменно посмотрел на жену.

– Ты что хочешь этим сказать?

– Не попутал ли ты? А то не Макаров станет вдовцом, а я – вдовой.

– Ну и шутки у тебя, Ева. Конечно, я проследил, в какую чашку вылил яд. Маргарита пила кофе как раз из нее.

– Расскажи, как все было.

– Может, сначала я разденусь? Хотя какой смысл? Мне все равно еще выходить в парк.

– Зачем?

– На встречу с Никифоровым. Хочу послать его к Герберу с докладом и за уточнением задачи. Военно-строительное подразделение в Верховске уже приступило к работе, а делает оно все быстро, это не гражданское СМУ. Недели через две все будет готово. Накрой стол. Я умоюсь и поужинаю.

– Хорошо, но потом расскажешь.

– Да, дорогая, расскажу. Боже, как я устал сегодня.

– Тебе вдруг стало жалко Маргариту?

– Нет, мне жалко, что она не успеет подарить тебе серьги, а я – настоящие французские духи.

– Да. – Ева вздохнула. – Это действительно жалко.

После ужина Ревко рассказал жене, как отравил Маргариту, встретился с Губаровым, определил задачу ему и его подельникам. О предстоящей встрече с Никифоровым Ева уже знала.

Она выслушала мужа и проговорила:

– Может быть, ты поторопился с этим Монголом?

– Я же говорил, строители начали работу. А что для роты соорудить подземное хранилище? Выкопать котлован недолго. У военных мощные экскаваторы. Потом надо будет вывезти грунт и мусор на свалку, забетонировать все, сделать шахты, проходы, проложить электрические кабели, наверху поставить небольшой цех по производству или проверке промышленных контрольно-измерительных приборов. Это максимум недели три работы. А если в две смены, то не более двух. Завоз зарядов – дело трех-четырех ночей. Днем русские вряд ли станут демонстрировать местным жителям специальную технику. И все. Двери наглухо закроют, шахты, вентиляцию замаскируют, не найдешь, а верхнее здание никому и даром не нужно.

– Слушай, а может, Рита будет хранить подарок во дворце культуры?

– Ты предлагаешь сразу же после ее смерти забрать его?

– Конечно. – Она притворно подняла свои холодные, безжалостные глаза к потолку. – Мне было бы приятно иметь такую дорогую память о ней.

Ревко прошел на аллею парка. Пенсионер сидел на лавке и беспокойно озирался по сторонам.