Нечисть медленно двинулась в сторону Дадакина, и тот проворно отскочил на безопасное расстояние.

Тот милиционер, который только что вывалился из будки, вернулся. В руках у него был автомат. Подойдя довольно близко к твари, он влепил в нее очередь. Дадакин отчетливо видел, как от существа в разные стороны полетели ошметки, словно его обрабатывали на токарном станке. Однако оно вовсе не желало падать. Правда, и активность у него была нулевая. Оно просто стояло на месте, ничего не предпринимая. Из будки высунулся лейтенант. Вид его оказался ужасен. По сути дела, он, не считая изрядно порванных трусов, которые едва прикрывали чресла, стоял совсем голый. И рубашка, и брюки выглядели плачевно, поскольку от них остались лишь ремни. Тело и лицо были в крови, а безумные глаза, казалось, ничего не видели.

– Вытаскивайте Алехина! – заорал он. – Живее, гады, живее!..

Третий милиционер приблизился к существу на длину вытянутой руки и всадил ему в голову остаток боезапаса. Голова лопнула как гнилая тыква, и нечисть рухнула на землю.

– Вот тебе, сука! – злорадно произнес милиционер. Потом он подскочил к выходу из будки и стал тащить за ноги поверженного товарища. Дадакин, несмотря на определенные опасения, подошел и стал помогать.

Милиционер по фамилии Алехин, который первым проник в будку, пострадал больше всех. На голове имелась глубокая рана, шея – сплошной кровоподтек, а в руки, словно пиявки, впились обломанные костлявые пальцы. Однако Алехин не выпускал из рук верный «Калашников» с укороченным дулом. С ним герой-милиционер и был вытащен наружу, причем автомат постоянно за что-нибудь цеплялся.

– Много их там? – спросил Дадакин у лейтенанта. Тот посмотрел на него непонимающим взглядом и громко произнес:

– Много! Может, один, может, два...

– Чего делать будем? – опять спросил Дадакин у лейтенанта, словно был не пострадавшим, а принимал непосредственное участие в ликвидации банды террористов.

– Не знаю, – отозвался ополоумевший лейтенант. – Нужно подкрепление вызывать.

– Будку нужно сжечь, – подсказал Дадакин. – Огонь их уничтожит. Да и на свету они не страшны.

Так пожарник, сам того не желая, сформулировал основную особенность нечисти. Дневной свет препятствует ее активности, не дает двигаться и в конечном итоге уничтожает.

Лейтенант посмотрел на пожарника более осмысленным взглядом.

– А это мысль! – согласился он.

И вскоре строительная будка, таившая в своих недрах неизвестное число тварей, пылала как рождественская елка.

Весть о том, что на город напали неизвестные существа, несмотря на раннее утро, распространилась по микрорайону очень быстро. Точно никто ничего не знал. Население взирало из окон на пылающий строительный вагончик, на милицейские машины и «Скорые помощи», подъезжавшие к площадке одна за другой, и терялось в догадках. Весьма скоро, непонятно откуда, но стало известно о столкновении дворничихи Зули с неизвестным существом, гнездившимся под лестницей. Некоторые видели окровавленного пожарника Дадакина, метавшегося по двору. Все это наводило на определенные размышления. Милиция, вначале бессмысленно суетившаяся на площадке, постепенно стала действовать более организованно, подчиняясь некоему руководящему гласу. Во дворе появилась Зуля и принялась энергично размахивать руками, указывая то на подъезд, где была дворницкая каморка, то на площадку, на которой догорал вагончик.