По теплой поре воины стали собираться в путь. Брили бороды, подрезали отросшие космы, а то и голились начисто, чтобы избавиться от вшей. Над стоянкой плыл темный дым, когда кипятили смолу – конопатить суда, самые отчаянные из русов даже рискнули искупаться в море. Вода обжигала, но как же славно было после купания согреться на солнышке!

– И седмицы не пройдет, как сможем тронуться в путь, – радовались они.

Калокир тоже оживился. Скоро что-то решится, не будет больше этой мучительной неопределенности. Да и Святослав все чаще среди людей, веселый, строит планы, общается со всеми. Словно и не было той ночной беседы с упырем.

Но с теплом оживились и печенеги хана Куркутэ. Набег случился на рассвете, когда в стане русов большинство еще спали. И, как всегда, первым вышел против копченых бдительный Волк со своим отрядом. Правда, сразу же на подмогу поднял своих людей и воевода Вышата. Позже, когда все улеглось, воины говорили:

– А наш-то старый Вышата еще неплох!

«Старыми» русы называли опытных воевод, которые участвовали во многих сечах, но были еще в самом соку. Вышата же был известен не тем, что отважно бился, вдохновляя примером более молодых соратников, а тем, что наблюдал со стороны и давал верные указания. Но особой отвагой не отличался. Теперь же будто подменили Вышату! Сам вышел на печенегов, кидался на них, рыча, как дикий зверь. А как рубился! Казалось, и сталь чужая его не берет. Говорили, что посекли его сильно, но оправился он скорее, чем новый день настал. Словно припрятал где-то для себя чародейской воды, толковали между собой витязи.

Калокир же стал сторониться Вышату. Он понял, кого сделал упырем Волк. Вот и приглядывал за ним украдкой. Так и есть, на солнце Вышата не сидел, все больше под навесом таился, жаловался, что раны ноют, а как темнело, расхаживал по лагерю, смотрел на воев особым взглядом. Как-то подозвал одного из умелых кметей, отвел в сторону. А Калокир следом двинулся. Таился среди низких сосенок, догонять не собирался, но и из виду не терял, хотя непросто было следить за ними: ночь выдалась мглистая, туча то и дело лик половинчатого месяца укрывала. А как развиднелось, Калокир увидел Вышату и кметя. Они стояли на берегу моря, их силуэты четко вырисовывались на фоне блестевшей в лунном свете воды. Вроде как о чем-то беседовали, а потом Вышата приблизился к воину, обнял… Ну что тут подумаешь о них? Но Калокир не сомневался, что упырь Вышата укусил выбранного им дружинника. Тот даже как будто осел, а Вышата его поддержал. Потом воин поднялся и оба пошли прочь.

Калокир больше не следил за ними. Хотел поглядеть, что с укушенным завтра будет. А вроде как и ничего. Ходит себе крепкий молодец среди других воев, помогает такелаж на ладьях устанавливать, смеется беспечно. Видимо, не сразу у упырей их новая суть проявляется.

Но не придумал ли все это Калокир? И с кем тут посоветуешься? Может, все-таки со Святославом? Но князь нынче тоже весел перед отплытием, а когда ладьи спускали на воду, беспечно поднялся на свою. Но, как заметил Калокир, именно людям Волка повелел возглавить флотилию. И в ночь решил трогаться. Это многие сочли разумным – ночью легче пройти мимо носившихся по берегам печенегов.