– Верно. Что еще, старлей? Свидетели?

– Масса, товарищ полковник. И самый активный из них – вон тот мужик. – Алябьев указал рукой на припаркованную в дальнем конце двора служебную машину Главного управления. – Данилко сейчас как раз разговаривает с ним… Мужик находился возле ворот, рядом со своим гаражом, и видел все произошедшее как на ладони. Он утверждает, что у него великолепная память на лица. Если это так, у нас появятся фотороботы трех преступников.

– Трех? – впервые подал голос Крячко, облокотившись о распахнутую дверцу автомобиля.

– Так точно, товарищ полковник, – повернулся в его сторону Алябьев. – Согласно показаниям свидетелей, один из преступников находился за рулем грязно-серого «Фольксвагена». Мужчина неславянской внешности. Именно он перерезал жертве горло. Второй – тот самый, о котором уже упоминалось раньше, тот, у которого документы на имя полковника Гурова. Высокий, темноволосый… Он вышел из подъезда вместе с Сергеевым. И он же стрелял в участкового Никудинова. А через несколько секунд после выстрела появились еще двое. Одного из них свидетель опознал по фото как Андрея Ремезова. Внешность второго уточняется…

– Ремезов, – эхом подхватил Гуров. – Бывший сотрудник РУБОП. Значит, все-таки он, старлей?

– Так точно. Он. Антонина Кривошеева также опознала его… – Алябьев немного стушевался. – Извините, что своевременно не информировал вас… Просто не успел. Я как раз общался с Кривошеевой, когда поступил вызов… сюда. Ну, я и подумал, раз мы все равно с вами встретимся…

– Оперативников в «Радуге» сменили?

– Сменили. Левчук и Скачков останутся в заведении Абабикяна до завтрашнего утра, часов до десяти. Потом их сменят. Я уже позаботился об этом, товарищ полковник. Хотя… – Старший слегка поморщился.

– Что?

– После случившегося маловероятно, что кто-то из преступной группировки объявится в «Радуге». Сейчас для них это слишком рискованно. Скорее всего они предпочтут не «светиться» какое-то время. Нигде. Как думаете, Лев Иванович?

– Я пока никак не думаю, – парировал Гуров. – Засаду в «Радуге» оставим. А мне пока нужны остальные свидетели. Вы ведь говорили, что их несколько.

– Так точно.

– Займитесь этим. Я собираюсь поговорить с каждым.

Развернувшись на каблуках, Лев решительно двинулся в сторону служебной машины. Крячко не сразу последовал за напарником. По-прежнему стоя возле открытой дверцы автомобиля, он закурил сигарету. В двух шагах от него судмедэксперт, опустившись на одно колено, осматривал тело убитого участкового.

– Я помню его, – вполголоса произнес Станислав, пуская дым через нос. – Он как-то здорово помог нам в одном расследовании. И мне прекрасно известно, что в отличие от большинства участковых он никогда не брал взяток. Жаль… Жаль, что ему так и не удалось добиться в полиции чего-то большего, чем просто приглядывать за участком. Родным уже сообщили?

– Насколько мне известно, вроде бы нет еще… – замешкавшись с ответом, произнес Алябьев.

– Это необходимо сделать, старлей.

Больше сыщик не произнес ни слова. Молча докурил сигарету, на пару секунд скрылся в салоне автомобиля и, затушив окурок в пепельнице под приборной панелью, захлопнул дверцу. Гуров, стоя рядом со служебной машиной, слушал показания свидетеля, но сам пока не задавал никаких вопросов. Нить беседы с кряжистым обладателем рыжей косматой бороды по-прежнему находилась в руках лейтенанта Данилко.