– Разумеется. – Человек, представившийся полковником Гуровым, спокойно отдал Сергееву постановление на обыск.

Платон Гаврилович долго и въедливо изучал документ. В лице не было ни волнения, ни растерянности, ни страха. Сказывалась былая выдержка сотрудника ОБХСС. Иванычу это было хорошо знакомо. Он криво усмехнулся и двумя пальцами поскреб выступившую на щеках двухдневную щетину. Он не был пьян, но находился слегка под градусом. Старик закончил читать и, вновь подняв очки на лоб, вернул бумагу Полковнику:

– Все верно, Лев Иванович. Вы имеете полное право на обыск в моей квартире. Я, правда, не могу понять, почему и как такое могло случиться, но… Не смею препятствовать букве закона. – Он сделал гостеприимный жест рукой: – Прошу вас, господа. И… Надеюсь, вы сможете лучше обрисовать ситуацию, чем данная официальная бумага.

– Пройдемте на кухню, – предложил Полковник. – Там и поговорим. Андрей, Жора, начинайте обыск.

Франт прямиком двинулся в направлении спальни. Платяной шкаф с заветной шкатулкой находился именно там. Жора взял курс на кабинет хозяина дома. Исключительно для проформы. Ничего ценного в своем кабинете Сергеев не держал…

Полковник пропустил Платона Гавриловича вперед. Они вошли в кухню и разместились за стоящим возле окна обеденным столом. Платон Гаврилович снова надел очки, и его глаза за стеклами стали совсем крохотными.

– Ваше лицо кажется мне знакомым, Лев Иванович, – негромко произнес Сергеев. – Отдаленно, но вроде знакомым. Мы не могли встречаться прежде?

– Вряд ли, – покачал головой Иваныч. – Боюсь, вы меня с кем-то спутали.

– Возможно, – не стал спорить старик. – Память у меня уже не та, что раньше. Лет десять-пятнадцать назад я мог бы сказать наверняка, встречались мы или нет. С большой долей вероятности вспомнил бы даже где, когда и при каких обстоятельствах. А сейчас… Сейчас все стало по-другому… – вздохнул он. – Так что все-таки случилось? В чем моя вина перед законом?

– Вам знаком человек по имени Дмитрий Барталомеев?

– Простите, как? – переспросил Сергеев.

– Барталомеев. Дмитрий Барталомеев.

Старик помолчал. Старательно покопошился в закоулках своей памяти.

– Честно говоря, не припоминаю такого. А должен быть знаком?

– Вчера этот человек был арестован, – завел привычную «песню» Иваныч. – Задержан с поличным на месте преступления. При ограблении квартиры некоего Груневича Соломона Семеновича. Барталомеев находился в розыске почти три месяца. Специализировался на точно таких же квартирных кражах крупных антикваров столицы…

– Понятно-понятно, – прошамкал Сергеев. – Только я до сих пор не возьму в толк, при чем тут я.

– К сожалению, я к этому и веду, Платон Гаврилович.

– К сожалению?

– Да. Барталомеев – исполнитель, а на вас он при допросе указал, как на заказчика всех совершенных им преступлений.

– Быть не может, – удивился старик, но паники в его маленьких глазках по-прежнему не было. – Вы, должно быть, шутите?

– Нисколько. Хотя лично я подозреваю, что тут кроется какая-то ошибка, Платон Гаврилович. Или элементарный навет со стороны Барталомеева. Между нами говоря, на поверку он оказался еще тем фруктом… Оклеветать человека – для него не самый серьезный проступок.