– Вы можете доверять мне настолько же, насколько доверяете Орлову, – сухо произнес сыщик. – Я так же не намерен подкидывать вам никаких подлянок. Мне нужна помощь… Информация…

– И это ни в коей мере не затронет меня лично?

– Не затронет, – пообещал Гуров.

– Это хорошо, – растянул толстые губы в улыбке Гамлет и снова пригладил пушок на макушке. – Я мирный человек, полковник. Не скажу, что совсем уж законопослушный… Это было бы бессовестной ложью… Но я нарушаю закон в разумных пределах. Веду все свои дела с мелким безобидным жульем и, как правило, с одиночками. Никакой «мокрухи», никакой организованной преступности… Такие элементы, конечно, могут попадаться, но, если они оказываются в сфере интересов генерала Орлова, я «сливаю» их без всякого зазрения совести. Мне они ни к чему… Я хочу спокойно жить и спокойно заниматься своим скромным бизнесом, полковник Гуров.

– Ясно. Так вы поможете мне?

Гамлет поколебался еще немного. Исключительно для приличия и еще из желания набить себе цену. Три расстегнутые пуговицы на его гавайской рубашке позволяли Гурову видеть огромных размеров золотой крест с вкраплениями мелких бриллиантов. Цепь, удерживающая крест, была такой же массивной, как и браслет на правой руке. Побрякушки Гамлета определенно были не из дешевых, стало быть, и бизнес его был не так скромен, как он о нем говорил.

– Ну, если помочь вам – значит помочь Орлову, то я помогу. – Толстяк зачем-то быстро огляделся по сторонам, удостоверился, что поблизости нет посторонних глаз, и принял на скамейке более расслабленную позу, закинув ногу на ногу. – Какой у вас вопрос?

Желание хотя бы разок стукнуть Гамлета по лицу усилилось. Гуров мужественно вдохнул и выдохнул, затем сказал:

– Мы ищем одну вещицу. Золотые сережки с изумрудами, выполненные в виде капель. Вещь эксклюзивная, выполненная на заказ. Изумруды в серьгах мутно-салатового цвета…

– Молодые, значит? – Глаза Гамлета азартно блеснули.

– Что?

– Я говорю, что такой цвет бывает только у очень молодых изумрудов. Поверьте, я знаю в этом толк и… Вы правы, полковник Гуров. С ваших слов получается, что это действительно уникальные сережки. Единственные в своем роде. И их стоимость весьма и весьма высока. – Гамлет лукаво прищурился и добавил: – Я бы не отказался заполучить такие. Не для того, чтобы носить, конечно… На таких серьгах можно сделать целое состояние. Но раз вы говорите, что они в розыске и нужны вам… Я не стану чинить препятствий…

– Вы сообщите нам, если эти сережки где-нибудь всплывут?

– Да, конечно. Сообщить-то я сообщу, только…

– Что «только»? – нахмурился Гуров.

– Я намерен быть с вами откровенным до конца. Это мое кредо. Раз уж ты откровенничаешь, так выкладывай на полную катушку. Все без утайки… Короче, на вашем месте я бы не сильно рассчитывал на успех. На то, что эти сережки вот так легко всплывут.

– Почему же?

– Я не знаю, в связи с каким делом вы их разыскиваете… И знать не хочу, – Гамлет категорично выставил перед собой ладонь со всеми пятью растопыренными пальцами. Он словно боялся, что Гуров начнет делиться с ним оперативной информацией помимо его воли. – Но раз сережки в розыске, их украли. Это ведь само собой разумеющееся… А красть такую редкую вещь, которую сбыть с рук будет практически невозможно, не «засветившись», могут либо кретины-дилетанты, либо отчаянные парни вроде… вроде вас, полковник… Без обид.