Мы оседлали наши старенькие машины и рванули по городам и весям Соединенных Штатов. Очень скоро у нас появилась приличная коллекция русских работ. Развешивая их по стенам, мы с Ланиным обхохатывались, вспоминая цены, за которые их приобрели. Но скоро нам стало грустно. И обидно. Все наши выставки с треском проваливались одна за другой. Лешкины знакомые по бару искусствоведы были или холодно вежливы, или вообще не приходили, коллекционеры дружно кивали, слушая наши рассказы про художников-передвижников, но — никто ничего не покупал. Галерейщики, так те сразу переводили разговор на авангард, супрематизм и тому подобное. Короче, мы горели, и надо было что-то срочно решать; все наши денежные запасы были на исходе. И мы решили... Да, решили все наши сокровища отвезти в Россию! Там, на волне разворачивающихся “реформ” и жуткой инфляции, “новые россияне” непрочь были вложить свой “черный нал” в произведения искусства. Затея удалась! Ну и пусть, что покупают эти “новые”, пусть платят своим “неотмытым” капиталом, зато наши маленькие шедевры возвращались к себе домой.

Мы съездили еще раз... И еще... Все шло нарасхват, наш бизнес пошел в гору. И клуб наш стал как бы второй работой. В газетах появились наши рекламные объявления о покупке, экспертизе и оценке произведений русского искусства, каждый день дежурили в клубе по очереди, завели знакомства с владельцами многих галерей. Нам звонили, спрашивали, советовались... Так мы с Ланиным стали “специалистами” по русскому искусству...

...— Короче, рассказываю! — Лешка открыл вторую бутылку. — Вчера вечером подсел ко мне за бар этот польский бык, ну ты знаешь его, галерейщик из Сохо...

— Пан Дымба?

— Он самый! Заказывает кружку пива и спрашивает, не интересуюсь ли я портретом Стравинского...

— Кто автор портрета? — Я заварил новую щепотку зеленого чая.

— Вот и я спрашиваю — кто, мол, автор? А он хрюкнул, облизал с усов пену и отвечает, что не знает, кто автор, что картины у него еще нет, что позвонит нам, как только подвезут работу. Понял? Ну полный квадрат!

Портрета еще нет, а он его уже продает!

Леха громко заржал.

— Пусть звонит...

Я плеснул в пиалу чай и уткнулся в монографию Ивана Клюна. Лешка залпом допил пиво и растянулся на диване. О Стравинском мы больше не говорили.

Штат Нью-Йорк, г. Эссекс.

... тише, тише, медленнее! Куда это я так разогнался?! Нью-йоркский трувей, конечно, скоростная дорога, хайвей, но не до такой же степени!.. Я плавно жму на педаль, и скорость падает до шестидесяти миль в час. Вот так... И — не увлекаться! Иначе и моргнуть не успею, как тю-тю мои сто баксов... Полиция на хайвеях знает свое дело туго.

Скоро Олбани — столица штата Нью-Йорк, но в столице мне делать нечего. Объеду по кольцевой и сверну на “девятку”. Дорога № 9 — не скоростная, со светофорами. Зато по ней ехать интереснее. Один за другим тянутся вдоль дороги игрушечные американские городки, почти неотличимые друг от друга. Одноэтажная Америка.

До поворота на “девятку” осталось миль пятнадцать — не прозевать бы... На хайвее, если пропустишь выезд, шуруй дальше еще миль сто до следующего выхода, а там еще поплутаешь, чтобы найти дорогу обратно. Мимо, обгоняя мой маленький “фордик”, с ревом проносятся длиннущие траки-грузовики. Жмут лихачи и в ус не дуют. А чего им бояться — у них радио, водители предупреждают друг друга о полицейских машинах. Иначе нельзя — вот уж у кого, действительно, время — деньги.