– Таким образом, ничего зазорного в занятиях боксом нет, – резюмировал я. Это подействовало. Немцы кивнули и встали в боевые стойки.

– Сходитесь, – скомандовал я.

Первый поединок закончился со счётом 'один-ноль' в пользу принца. Геймбург явно поддавался, так что пришлось объяснить ему, что, поступая подобным образом, он подкладывает его высочеству форменную свинью.

– Что есть 'свинья'? – недоумевающее захлопал глазами Геймбург.

По требованию принца все разговоры велись исключительно на русском, и подполковник с трудом понимал смысл многих идиом.

– Свинья… свинья… – я стал подбирать подходящее выражение. – Так говорят, когда оказывают человеку медвежью услугу.

– Вас из 'медвежья услуга'?! – вскипел Геймбург, переходя на смесь из немецкого и русского языков. Я потрепал его по плечу и посоветовал выбросить это из головы.

– Вы бы лучше кулачками половчее махали. Не бойтесь, личность его высочеству не свернёте, а если, не приведи Господь, всё же сподобитесь, так мы на место сей же секунд всё возвернём.

Похоже, я перестарался. Накрученный адъютант, как только выпала возможность, тут же залепил Антону Ульриху в бровь, да так, что искры посыпались. Принц разозлился и замахал руками как мельница. Второй раунд закончился боевой ничьей. Состязание вдруг превратилось в драку, боксёры разошлись не на шутку, я с трудом растащил их по сторонам.

Пока они отдыхали, я объяснял им, в чём заключается разница между спортивным поединком и мордобоем.

В третьем раунде победа честно досталась более тренированному Антону Ульриху. Он изловчился и отправил адъютанта в глубокий нокаут.

Бирон, увидев утром на очередном совещании его высочество с припудренным фингалом, пришёл в ужас. Подполковник расстроился ещё сильнее, когда узнал, при каких обстоятельствах Антона Ульриха одарили столь роскошным 'украшением'.

Понурый и побитый Геймбург, маячивший за спиной принца, служил замечательной демонстрацией успехов, достигнутых его высочеством. Я мог гордиться своим воспитанником, но мой начальник далеко не сразу одобрил занятия боксом.

– Фон Гофен, вы сошли с ума? Вы, верно, хотите, чтобы принца убили ещё до того, как мы окажемся в Азове? – насупился Бирон.

– Никак нет, господин подполковник, – гаркнул я.

– Тогда чего вы добиваетесь этим рукомашеством?

– Того, чтобы по прибытию на театр военных действий, его высочество разил неприятеля, не зная поражений, – почти прокричал я.

Принц в это время улыбался не хуже чеширского кота. Его самолюбие грела первая одержанная победа.

– Хотите сказать, что этот ваш бокс способствует грядущим викториям? – недоверчиво спросил Бирон.

– Так точно. Занятия боксом укрепляют мощь физическую и духовную, учат выдерживать удары и настраивают на победу, – отрапортовал я.

– Ежели бокс и впрямь настолько полезен, почему бы не поразмыслить о его дальнейшем развитии? Скажем, у нас в полку или в сводном деташементе, – задумался Бирон.

Офицеры, собравшиеся в штабной палатке, согласились, что попробовать можно. Уже через две недели состоялся первый турнир среди представленных в отряде гвардейских полков. О том, каким было моё место в турнирной таблице, из врождённой скромности умолчу.