, – карьерой вора или мелкого мошенника прельщались тысячи молодых сицилийцев. Их в конце концов ловили и сажали в тюрьму, там они перемешивались с куда более серьезными преступниками и, выходя на свободу, нередко становились наемниками значительно более опасных банд. Вдобавок к этому преступления на острове слишком часто сопровождались насилием. Власть правительства в сицилийской глубинке никогда не была абсолютной, и провал инициативы итальянского государства, ставившей целью ограничить применение оружия рамками полиции и армии – иными словами, воплотить в жизнь то, что историки назвали бы «монополией на насилие», – означал, что большинство мужчин по обыкновению носили оружие. Ежегодный уровень убийств на западе Сицилии, который к 1890 году достиг шестидесяти семи смертей на тысячу человек, был в 50 раз выше, чем на материковой Италии, и красноречиво свидетельствовал о склонности сицилийцев пускать в ход ножи и пистолеты для решения проблем.

Свою роль в распространении Мафии играл и другой фактор, уникальный для Сицилии. Это была готовность широких слоев населения острова к заговорам и мятежам против ненавистных властей. Еще в конце восемнадцатого века, после событий Французской революции, сицилийская полиция начала составлять отчеты о тайных обществах, собрания которых проходили в отдаленных сельских районах, где приносились клятвы верности и плелись заговоры с целью свержения монархии Бурбонов. Поначалу число их было невелико, но оно все увеличивалось; к середине 1830-х годов таких групп было множество, и их стало еще больше десятью годами позже, когда на пике непопулярности правительства Неаполя один дворянин из Палермо отметил: «Все хорошие граждане стали организовываться в тайные общества». Условия для формирования таких групп оставались благоприятными даже после объединения Италии в 1860 году. Одно из первых воззваний нового режима – о всеобщей воинской повинности – побудило сотни сицилийских юношей бежать в глубь страны и стать бандитами, не в последнюю очередь из-за повсеместно циркулировавших слухов о том, что молодых людей, отправившихся служить на материк, подвергали кастрации.

Сицилийские «братства» и «секты» обычно организовывались вокруг «капо», или капитана, который часто являлся gabelloto. Нередко они заимствовали идеи и символику масонов, тайного братства, имевшего многовековую историю, чья мрачноватая слава и любовь к ритуалам послужили источником вдохновения для множества подобных обществ. Были и другие, которые вдохновлялись иным: они хранили преданность радикальному деревенскому священнику или вступали в ряды вооруженных формирований, принимавших участие в мятежах против ненавистных Бурбонов в 1820, 1848 и 1860 годах, и снова поднялись, чтобы поддержать восстание сицилийских националистов в 1866-м. У каждой из этих групп имелись оружие и люди; каждая ненавидела правительство и полицию.

«Секты», подобно преступникам и политикам, занимались обретением контроля над людьми, и для них казалось естественным предлагать своим согражданам защиту: вначале от Бурбонов, затем от их личных врагов – и ожидать платы за свои услуги. Через год или два, как и следовало ожидать, защита превратилась в рэкет