Те, кого поймали, даже не были орденцами, хотя и носили одежды Ордена.

Над ними даже не нашлось подделки Указа о верности Ордену. Не понадобилось даже моей подсказки старшему стражи — хватило и восстановленной формации на старых воротах, которая проверяла наличие Указа Ордена. Обновить его, как прежде, новая формация не могла, но вот объять указующим сиянием лжецов — вполне. Как и многое другое.

И я действительно оказался не нужен.

Хотя и подал сигнал страже о ложном послушнике за несколько вдохов до формации.

А вот в проверке пойманных участвовал.

Над всеми гостями висел лишь один Указ — клятва убить как можно больше орденцев.

И ни один даже не скрывал, откуда пришёл:

— Да, я вырос на землях Дизир. И что?

Я покосился на сидящего за столом Шандри. Но тот лишь поджал губы. Дознаватель кивнул и задал следующий вопрос:

— Почему ты хотел убить кого-то из Академии?

Парень, лет пятнадцати на вид, который всё так же оставался в халате послушника, оскалился:

— А почему нет?

Шандри, молчавший всё это время, вдруг спросил:

— Сирота?

С губ парня тут же исчезла его ухмылка, сменившись гримасой ненависти:

— Да! По вашей вине!

Мой Указ Истины над его головой даже не подумал налиться сиянием.

Шандри поднялся, махнул рукой:

— В темницу. Больше меня по таким случаям не беспокоить, решайте их своим отделением, — покосившись на меня, добавил. — Но мастера Указов можете требовать.

Дознаватель пожал плечами:

— Думаю, с ним мы обойдёмся и простыми амулетами Истины, глава Шандри.

Я выскользнул в коридор вслед за Шандри, снял с себя шляпу с густой вуалью. Ту самую, которую соорудил, чтобы не показывать лица, пока не починят маску. Следом сменил красный халат попечителя на привычный.

Шандри не стал дожидаться от меня вопросов, не оборачиваясь, уже на ходу пояснил:

— Дизир собирают сирот на своих землях и воспитывают их в ненависти к нам. Объясняют, что их родители погибли в сражении с Орденом. Они всегда бьются, не жалея себя, сжигая жизнь в рядовой стычке. Те из них, кто заканчивает обучение. Радует, что таких немного.

— И вы оставите это так?

Шандри махнул рукой:

— Он никогда не признается, что его послали Дизир. Будет говорить, что это его решение, а клялся он на Клятвенном Камне Древних или заключил контракт с самим собой.

Я чуть не поперхнулся, услышав это. Надо же. Даже большой и уважаемый клан пользуется той же уловкой, что и я.

Шандри же продолжал говорить:

— В обычное время это ещё могло бы стать причиной внеочередной схватки на границах. Но сейчас... Дикое Время. Да, официальные резиденции Ордена под защитой, Дизир не может войти в их стены. Но кто угодно может приходить к воротам и бросать нам вызов.

— И убивать с помощью яда?

Шандри через плечо бросил на меня взгляд и согласился:

— И убивать с помощью яда, если они не носят цветов Дизир и не служат им. Этот — будет до самой смерти клясться, что им не служит. И даже твои Указы не покажут, что он лжёт. Он верит в то, что свободен и делает то, о чём мечтал всю жизнь.

Мне оставалось лишь молча глядеть в спину уходящего Шандри.

Но и эти убийцы были не единственной приметой того, что что-то назревало.