Ольга Матвеевна вздохнула и замолчала. В наступившей тишине было слышно, как тихо открылась в прихожей дверь, как вскинулся было звонкий детский голосок, но остановлен был сердитым взрослым шепотком.

– Ой, мои уж из поликлиники пришли… – подскочила со стула Ольга Матвеевна. – Пойду скажу им, чтоб не шумели, малые-то спят еще…

Вскоре все утихло, и Ольга Матвеевна снова вернулась на кухню.

– Я вам мешаю, наверное? – спросила Лидия Васильевна, неловко улыбаясь.

– Да сидите, сидите, время еще есть… Вот малые проснутся, тогда уж… Будет у нас обычная кутерьма… Так вот и живем: в тесноте, да не в обиде! Моя внучка с матерью в ссоре, не за того парня, видите ли, замуж вышла, что мать хотела! А они живут себе в мире, в ладу да с любовью, прямо глаз радуется, ага… Правда, внучкин муж много не зарабатывает, снимать жилье не на что… Вот я и приютила их у себя… Я бы и Варю с детьми тоже приютила, но сами ж видите – совсем некуда!

Ольга Матвеевна всхлипнула, отерла пальцами со щеки быструю слезу, проговорила жалобно:

– Таня, поди, обижается там на меня, что я Варю не приютила… Порой даже снится мне, что обижается… Да если б у меня такая возможность была, неужель бы я! Помню, мы с ней все время об этом толковали да пытались понять, как так получается, что дочери наши от своих родных деточек отвернулись, а мы, старые, их приютили? Поколение наше, что ль, более доброе да сердечное? Не знаю, не знаю… Как так получается, что мы внуков больше любим, чем родные матери – своих детей… И как так мы своих дочерей воспитали? Моя-то дочка хоть не такая категоричная, слава богу. Посердится еще немного, да простит, и зятя примет за милую душу – он парень хороший. А Вика, Танина дочь… Это уж ни в какие рамки не укладывается, честное слово!

– Да, Ольга Матвеевна, я как раз о ней хотела поговорить…

– А что тут говорить, тут и говорить не о чем! Это ж надо было такое с родным сыном вытворить – уму непостижимо! Взяла и продала его с потрохами!

– Что вы имеете в виду, Ольга Матвеевна? Что она показания против сына дала?

– Да ведь не просто так она это сделала! Понятно, что за деньги! Не знаю уж, сама она это придумала или предложили ей… Эти, которые за сыночка кучу денег отвалили. Они ж богатые, они могут. Это если с нами что-то случится, мы будем по всему миру собирать, а эти…

– А вы уверены, что все обстояло именно так? У вас какие-то доказательства есть?

– Да какие еще доказательства! Это ж ясно как божий день.

– Но мне, например, неясно…

– Ну еще бы! Вы ж ее, Вику-то, не знаете! А я знаю как облупленную… С детства знаю… И уверяю вас, она и не на такое еще способна! Уж сколько она, помню, из матери своей крови выпила Таня-то, царствие ей небесное, спокойная была женщина, покладистая, добросердечная. А Вика из нее веревки вила. Обзывала ее всяко, не уважала совсем. Разговаривала так, знаете, будто сквозь зубы… Еще малявкой была, а уже позволяла себе, да! Не нравилось ей, что мать – женщина простая, вроде как ничего в жизни не добившаяся. Презирала, одним словом. Таня ничегошеньки с ней поделать не могла… Да что там, она не только мать презирала, она и ко всем вокруг так относилась! Да с ней ни один мужик ужиться не мог, все сбегали и одного месяца не выдерживали!