Майер лежал неподвижно, не зная, заметил ли его летчик. Его тревожили два обстоятельства. Сегодня вечером старший суперинтендант Бейли дает банкет, на который приглашены пилоты «Ротменса». Если О’Брайан заметил Майера, он может упомянуть об этом при Бейли. Но если О’Брайан намерен провозиться со своим бипланом всю ночь, замысел Майера также окажется под угрозой.
Примерно через час Майер услышал смех О’Брайана, разговаривающего с дежурным офицером, и вскоре оба покинули ангар. Тщательно убедившись в том, что он остался один, Майер поднялся в операционный центр и проверил расписание полетов. На следующий день, 20 марта, главным пунктом значились «ознакомительные полеты курсантов полицейской школы», а пилотом-инструктором был указан Джон Миллинг. Первый из трех запланированных полетов вертолет должен был совершить в восемь утра, но Майер знал, что техники прибудут по крайней мере за час, чтобы проверить и подготовить машину. То есть в его распоряжении осталось двенадцать часов. Ночью на территории комплекса будет патрулировать один вооруженный часовой, однако в ангар он войдет только в том случае, если у него возникнут какие-то подозрения.
Майер переоделся в форменный комбинезон техника королевской полиции Омана, натянул тонкие перчатки и сунул ноги в резиновые тапочки. Поставив инструменты и детали на тележку, он подкатил ее к нужному вертолету, сверившись с хвостовым номером. План был достаточно прост. Надо подстроить механический дефект, вертолет разобьется и Миллинг погибнет, однако катастрофу спишут на ошибку летчика, а не на саботаж.
Подпрыгнув и подтянувшись, Майер забрался в машину через массивное обрезиненное кольцо, защищающее вертолет от колебательных движений грузового крюка. Самого крюка не было, в противном случае Майеру пришлось бы залезать через крышу вертолета, предварительно сняв капот главного редуктора, что сразу бросилось бы в глаза любому, кто заглянул бы в ангар.
Оказавшись внутри пространства, которое вертолетчики любовно называют «адской дырой», Майер воспользовался резиновым буфером как удобным сиденьем. Он старательно устроился, прислонившись спиной к наружной стенке. Приподнявшись, Майер подвесил к гидропроводу люминесцентную лампу и закрепил на поясе сумку с инструментами.
Март в Омане довольно прохладен, и температура воздуха в ангаре, несмотря на отсутствие кондиционера, до утра не должна была подняться выше шестидесяти четырех градусов по Фаренгейту. В тесной «адской дыре» Майеру приходилось работать скрючившись, и скоро он весь покрылся слоем машинного масла, смешанного с песком и грязью.
Гидравлическая система «Аугусты-205 A-1», гражданской версии прославленного вьетнамского ветерана «Хьюи», имеет два насоса, питающих три гидроусилителя. Каждый из этих насосов подсоединен к главному редуктору и тарелке автомата перекоса, расположенной на валу под колонкой несущего винта.
Майер собрался «похимичить» с гидроусилителем ручки «шаг-газ», с помощью которой летчик перемещает вертолет в вертикальной плоскости.
В техническом справочнике, выпущенном компанией «Белл», было ясно указано, что соответствующий насос находится на левой задней стороне неподвижного корпуса главного редуктора. Отыскав место, где подходит трубка гидропровода, Майер двумя плоскими ключами на 5/8 дюйма развинтил стык и закрыл заглушками конец трубы и патрубок цилиндра. Наружу вытекло немного гидравлической жидкости MIL-H-5606, и Майер промокнул ее ветошью.