И все же я покорно пошла за Давидом. Разговор был слишком личным, чтобы развлекать им посторонних. Мы оказались в коридорчике, прошли еще немного, пока наконец Давид не остановился перед одним из многочисленных кабинетов. Перед тем как войти, я кинула взгляд на часы, висящие на стене. Почти десять вечера…

— Я могу предложить вам чай? — раздался за моей спиной голос Давида.

— Вы правда думаете, что я пришла к вам чаи распивать?! — не удержалась от истеричного смешка. — В сообщении вы написали, что знаете, что с Олегом! Меня интересует только это! Где он?!

По тому как Давид отвел взгляд, я поняла, что дело плохо. До этого вечера у меня было только предчувствие, с каждой минутой становящееся сильнее. После того же, как я открыла файл с признанием, после пришедшего от Акатьева сообщения и особенно теперь оно превратилось в точное знание. Что-то случилось. Что-то дрянное.

Я задержала выдох. Ощущение было, как будто кто-то ударил меня в солнечное сплетение.

Давид прошел к столу, обошел его, намереваясь сесть в кресло, но я поймала его за руку и что было силы дернула:

— Говорите уже!

Тут же опомнившись, отпустила и продолжила:

— Я места себе не нахожу уже третий день. Кроме единственного смс, что он уехал, у меня ничего нет.

— Олег — мой друг, — произнес Давид, все-таки сев в кресло. Я же продолжала стоять. Оперлась ладонями о край стола и смотрела на него в ожидании. — Именно поэтому я попросил вас приехать, Алина. Он не хотел, чтобы вы узнали. Вернее, — кривая усмешка, — чтобы узнали именно сейчас. Но я считаю, что именно сейчас вы ему нужны как никогда. Олег — чертов дурак, не желающий грузить своими проблемами других людей, но, Алина, вы — то единственное, что держит его у края пропасти. С вами он дышит.

— Прекратите вы уже! К чему все эти красивые слова?! Хватит говорить загадками, — голос мой дрогнул. В глазах встали слезы. — Что с ним?

Глубоко вздохнув, Давид достал из стола тонкую папку и протянул мне.

— Это он оставил на случай, если все пойдет не так, как он планировал.

Пойдет не так, как планировал… Я непонимающе посмотрела на Давида, забрала папку и достала документы.

Перевернула один лист, другой… Слова складывались в предложения. Мне хватило нескольких, чтобы руки задрожали. Поняв, что это, я, словно бы обжегшись, едва не выронила листы.

Завещание. Это было завещание Олега…

— Что оно делает у вас?

— Он оставил свой экземпляр на случай, если бы мне пришлось объяснять вам, что случилось. Он завещал все вам. Вам и Яне, — и в ответ на мой полный непонимания и холодного ужаса взгляд добавил: — Олег болен, Алина. У него рак.

Олег

Не думал, что жизнь вернет мне все с лихвой. Не грязное, убогое и низкое, к чему я был готов, а то, что напомнило мне зачем вообще эта самая жизнь нужна. Женщину, которую я столько лет пытался забыть. Душу и сердце.

Но жизнь не только вернула — вместе с этим она, хитрая сволочь, показала мне, каким я был ослом, что не боролся. Еще она дала мне кое-что понять, к примеру, что счастье — такая мимолетная штука, оно состоит из таких обыденных мелочей, как теплая улыбка любимого человека или смех девочки, которую я люблю как свою дочь. Да что там. Она и есть моя дочь, пусть даже у нас разные ДНК. Это не важно. Ничего не важно, кроме как никогда ясного понимания: я не хочу лишиться всего этого. Не хочу, черт возьми, потерять!