— Вань, я же не могу с тобой так…

— Не может она, а если бы я насиловать тебя собрался? — Молчу, так как реально не знаю, как бы я в том случае поступила. Как ни крути, он дорог мне, тут уж ничего не попишешь. — Понятно, дала бы сама. — Усмехнулся он и направился к машине, попутно прихватив мою сумку с нашими вещами. Я быстро обулась и последовала за ним.

— Ничего подобного, не дала… — пробурчала я, пристёгиваясь ремнём безопасности.

— Но так и я, насиловать не стал бы. А вот уговаривать буду, основательно так… Готовься.

Вновь многозначительный взгляд, я лишь фыркнула, скрестив руки на груди, Ванька как-то нервно сглотнул и резко отвернулся, заводя мотор. Когда мы выехали на трассу, смотрю, Малиновский зол, на скулах играют желваки, и руль с такой силой держит, что костяшки побелели. Села в позу скромной школьницы, нечего мужика нервировать.

— Твои родители вернутся домой только завтра, они на море отдыхали перед тем, как я их оповестил насчёт нашего приезда. Жить будешь в нашем доме, который на берегу озера, там, где ты обычно устраивала ночные купания. — Есть у меня такое место, туда вход всем воспрещён. Любила там уединяться, это своего рода для меня было местом силы.

— В смысле? А откуда там дом появился? — насторожилась я.

— Домой нужно чаще ездить. Я полтора года назад начал строительство его. — Как представила, что он женится, и всё, можно забыть про свой островок рая, чувство ярости охватило меня.

— Вань, вот ты специально, да? Это было моё место, понимаешь, моё!

— Оно и осталось твоим, только более безопасным, купайся там сколько влезет. — У меня на глаза слёзы навернулись, ведь он не понимает, что натворил. — А вот плакать не нужно, ничего я не менял там. А дом тебе понравится, только предупреждаю: там есть одно крыло, куда ходить запрещено, а в остальном здании ты хозяйка.

— На этом инструктаж закончен? Я могу наконец послушать музыку? — не скрывая злости интересуюсь.

— Мир, поверь, тебе понравится, что я для нас построил. — Подмигнул он. — Пар мы с тобой выпустили, так что уже не вспылим при посторонних. Слушай, котёнок, музыку, можешь даже поспать.

Так вот зачем он меня в лесок отвозил, пар выпустить! Как же я хотела его послать. Разумеется, не стала нарываться, вставила наушники в уши и включила музыку, нужно действительно успокоиться. Дом он нам построил… Так я и поверила! Как и в то, что двенадцать лет назад зациклился на мне. Я своими глазами, вернее, ушами слышала, как он страдал с Танюшей. А потом были и другие. Не нужен мне ни его дом, ни его признания. Ну а то, что лишил меня любимого места, ничего, переживу и это.

Добрались до места только к вечеру, всю дорогу я делала вид, что сплю, а Ваня изображал, что поверил в моё притворство. Пока мы ехали, я принялась анализировать ситуацию, хотелось разложить всё по полочкам, а то в голове полнейший бедлам. Про наши отношения даже ломать голову не стала. Потому что нет их и не будет, а значит, не стоит извилины напрягать на эту тему. А вот Иван… Чем больше я думала о нём, тем больше вопросов возникало. В итоге я остановилась на двух версиях, остальные уж слишком неправдоподобные получились. Первая: если он не хотел этим заниматься, чем-то его шантажировали. Они могут, я знаю несколько таких случаев. Но чем? Возможно, он по молодости взломал чужую базу данных и его засекли. Вторая: его приметили, когда он первый миллион заработал, ведь, насколько мне известно, это произошло именно в шестнадцать лет. Но он сильно изменился, во взгляде редко можно заметить проблеск былого тепла. Там либо затаённая боль, либо злость и арктический холод. Неужели его так изменила эта работа? Если так, то что произошло? Ну хоть немного понятно стало, почему он из добродушного парня превратился в холодный айсберг. А с другой стороны, чего я о нём размышляю? Выполним задание и разойдёмся, как в море корабли в поисках тихой гавани. Будем иногда встречаться на праздниках родных, близких, и то я попытаюсь по минимуму с ним общаться, фантомные боли ещё сильны.