— Резеда.

Резеда понюхала штиблет Фандорина и вильнула хвостом. На Евстратия Павловича оскалила клыки.

— Не обижайтесь, она брюхатая, — поспешно сказал поводырь. — Зато нюх острее.

— Ну, что вы там нашли, показывайте! — нетерпеливо потребовал надворный советник.

— Да вот, смотрите сами.

Чуриков потянул собаку за поводок, она неохотно поплелась к складу, оглядываясь на инженера. У входа упёрлась лапами, потом и вовсе легла на пол, всем своим видом показывая, что ей спешить некуда. Покосилась на людей — не будут ли ругаться.

— Капризничает, — вздохнул дрессировщик. Сел на корточки, почесал суке раздутое брюхо, пошептал что-то на ухо.

Резеда милостиво встала, направилась к штабелям ящиков и мешков.

— Вот, вот, следите! — вскинул руку Чуриков.

— За чем?

— За ушами и хвостом!

Хвост и уши у Резеды были опущены. Она медленно прошла мимо одного ряда, мимо второго. Посередине третьего уши вдруг встали торчком, хвост взметнулся кверху, потом опустился и больше уже не поднимался, зажатый между лап. Ищейка присела и залаяла на четыре аккуратных джутовых мешка среднего размера.

Груз прибыл из Франции и предназначался хлебопекарному товариществу «Вернер и Пфлейдерер». Доставлен утренним новгородским поездом. Содержание — жёлтый порошок, оставляющий на пальцах характерный маслянистый блеск, — сомнений не вызывало: мелинит.

— Успел пересечь г-границу раньше, чем туда прибыли собаки, — определил Фандорин по сопроводительным документам. — Ну что ж, Мыльников, работаем.

Работать решили сами, не доверяясь филёрам. Эраст Петрович нарядился железнодорожником, Мыльников грузчиком. Устроились в соседнем пакгаузе, откуда отлично просматривался и склад, и подходы к нему.

Получатель явился за грузом в 11.55.

Невысокий мужчина приказчицкого вида предъявил бумажку, расписался в конторской книге, мешки в закрытый фургон перетаскал сам.

Наблюдатели так и приросли к биноклям.

— Пожалуй, японец, — пробормотал Эраст Петрович.

— Да что вы! — усомнился Мыльников, крутя колёсико. — Русак русаком, с некоторой татаринкой, как положено.

— Японец, — уверенно повторил инженер. — Возможно, с примесью европейской крови, но разрез глаз, форма носа… Где-то я его видел. Но где и когда? Возможно, просто похож на кого-то из знакомых японцев… Японские лица разнообразием не отличаются, антропология выделяет всего двенадцать основных типов. Это из-за островной уединённости. Не было притока иноплеменной к-крови…

— Уезжает! — прервал антропологическую лекцию Евстратий Павлович. — Скорей!

Но спешить теперь было незачем. Для слежки по городу был заготовлен целый парк разномастных колясок и пролёток, и в каждой сидело по филёру, так что деться объекту было некуда.

Инженер и надворный советник опустились на пружинистое сиденье экипажа, замыкавшего весь этот караван, очень правдоподобно изображавший оживлённое уличное движение, и медленно покатили по улицам.

Дома и фонари были украшены флагами и гирляндами. Москва отмечала день рождения императрицы Александры Федоровны не в пример пышнее, чем в прежние годы. На то имелась особенная причина: недавно государыня наконец подарила России наследника престола — после четырех девочек, или «холостых выстрелов», как непочтительно выразился Мыльников.