— Из ромеев привез.

— Купил?

— Сам сработал! — усмехнулся сотник.

— Делай, как срядились! — велел Ростислав.

Некрас поклонился.

— Вот еще, — сказал Светояр Некрасу. — С рассветом, как войско к Лысой горе пойдет, поставь смока у дороги — пусть видят!

— Зачем?

— Затем, что воев у нас менее, чем у Великого. Много новиков, кто первый раз в сече. Могут не выстоять. Увидят смока, ободрятся.

— А лазутчики?

— Разъезды вышлю. Не пустим…

Этой ночью Олята почти не спал. Сначала Некрас совещался с ватагой, чертил прутиком по земле, показывая. Малыга кивал головой и вставлял замечания. Затем повечеряли. Прилегли только под утро. Олята едва смежил глаза, как в бок толкнули: вставай! Сонный отрок умылся, но снедать не стал — кусок не лез в горло. Другие тоже не стали. Зато смок не отказался. С рассветом подвезли воз рыбы, змей жадно хватал пастью пахнущих речной сыростью щук и налимов, глотал и довольно урчал. Возчик, глядя, бледнел. Когда змей насытился, Некрас с Олятой заново затянули подпруги, проверили сбрую и снаряжение. Уселись. Ватага унеслась вперед оцеплять назначенное место. Смок разбежался с холма и взлетел. Через несколько мгновений он стоял у дороги, в нетерпении перебирая толстыми лапами. Некрас заставил змея лечь на брюхо. Вдали показалось едва видимое в утреннем тумане войско. Вои шли молча, но шум все равно был слышен: стучали копыта, звякало оружие, скрипели ремни. Вперед вырвались три всадника: Ростислав, Светояр и дружинник с княжьим стягом. Подскакав, встали справа. Кони фыркали и дичились, косясь на смока, но всадники сдерживали. Утренний туман рассеивался, и смок стал хорошо виден. Передние ряды, заметив, сбавили шаг, но сотники, получившие повеление от воеводы, прикрикнули. Поравнявшись со змеем, вои смотрели на него с изумлением и страхом. Тогда Светояр поднял руку в кольчужной перчатке и крикнул громовым голосом:

— Слава князю!

— Слава! — помедлив, отозвалась первая сотня.

— Сла-а-ва!!! — закричали другие, сообразив, что змей, это чудище, пришедшее из сказок, будет сражаться на их стороне. — Сла-а-ва!!! — раскатывалось от дороги.

Кони закрутили головами, а змей, словно почувствовав причину воодушевления, встал на лапы, приосанился и даже слегка рыкнул. Кони шарахнулись, вои на дороге завопили еще громче. Олята, выпрямившись, гордо смотрел вниз. Пусть видят! Он, вчерашний побирушка на торгу, сидит на змее, неподалеку от князя, которому кричат славу. Пусть завидуют! Олята с любовью глянул на покрытый бармицей затылок Некраса и едва удержался от того, чтоб не обнять названного брата. Отрок чувствовал, что любит всех: Некраса, ватагу, князя и воеводу, воев, что шли мимо и даже тех, еще невидимых врагов, на чьи головы сегодня посыплются с неба железные стрелы. Счастье переполняло Оляту. Он украдкой погладил теплое тело смока и засмеялся…

.

Сотник подскакал к тысяцкому и поклонился.

— Чего орут? — спросил Горыня.

— Славу князю!

— Ростислав здесь?!

— Не видел, воевода! Светояр разъезды выслал, не подступить.

— Если Ростислав с войском, будет рать! — сказал Горыня. Стоявшие вокруг сотники заулыбались.