×
Traktatov.net » Сестра милосердия » Читать онлайн
Страница 88 из 101 Настройки

Получилось не пять минут. Получилось этих минут гораздо больше, потому как Павел и впрямь потребовал обещанных раньше пирогов да борща, и за стол с ними сел, и бутылку вина вытащил, и торт с собой привез, и конфеты всякие. А уж как бабкин борщ они с Гришуком наворачивали – точно за ушами пищало. Бабка даже всплакнула опять, на них глядя – без бабы в дому живут, горемычные… А потом Гришук увел ее новую игру показывать, и остались они с Павлом вдвоем за кухонным столом, и опять Таня сидела и смущалась, и боялась на него глаза поднять. А когда подняла – вздрогнула сильно. Потому что смотрел он на нее очень уж внимательно, странно смотрел, изучал будто. И молчал. Грустно очень молчал, безысходно как-то, Таня аж поежилась. И вообще – чего ее изучать так пристально? Не надо ее изучать, она и так вся на виду – какая есть, такая и есть, лучше не станет…

– Тань… А Гришка тебя вспоминает все время. Только про вас с бабушкой и трещит, – произнес он вдруг и тихо улыбнулся, одними губами только. А глаза прежними остались – грустными да ее в упор рассматривающими. – Добрые вы с бабкой, Тань, ему хорошо с вами. В детдоме, когда я его забирал, ко мне училка какая-то подкралась, отвела в сторонку и говорит – вы с ним уж помягче будьте, уж подобрее как-то, он, говорит, мальчишка особенный, тонкий да ранимый, он без тепла погибнуть может… А я ж мужик – какое ему от меня тепло? Я и не умею этого, наверное…

– Ой, ну что ты такое говоришь, Павел! – загорячилась Таня, забыв про свое смущение. – Какая разница – мужчина, женщина… Сердце, оно у всех одинаковое! Горячее и бьется…

– Нет, не у всех. Далеко не у всех. Вот у моей жены, например, оно хоть и бьется, а совсем, совсем холодное. Ушла она от нас, не смогла Гришку принять. Вот такое у нас горе, Тань.

– А я знаю, Павел. Мне Гришук рассказал. Ты уж прости, но так получилось. Ты не ругай его, ладно? А жена твоя еще сорок раз пожалеет о том, что натворила! Это она просто сдуру, наверное. Она поумнеет и вернется. Вот увидишь – обязательно вернется. А как же иначе? Столько лет, в любви прожитых, – они ж никуда не деваются…

– Сдуру, говоришь? Хм… Да уж… Все поступки у вас, у баб, сдуру совершаются. Ты сдуру Матвея Костькиного телом закрывать бросилась, Жанна сдуру ребенка усыновила… Все сдуру. Только «дур» этот у вас разный, противоречивый какой-то. У тебя – один, у нее – другой.

– А знаешь, что я тебе скажу, Павел? Хотя и не мое это дело – советы тебе давать… Ты возьми да прости ее, и все дела… – снова опустив глаза, тихо проговорила Таня. – Она обязательно одумается, вот увидишь. У нее тоже сердце есть, просто ей красота мешает, весь мир кругом застит… Сердце в ней добром да любовью бьется, а через красоту пробиться никак и не может. Но все равно рано или поздно оно иль само пробьется, иль Бог вдруг сам наградит любовью…

– Хм… Интересно рассуждаешь, слушай! – засмеялся Павел тихо. – Да ты у нас вообще философиня, как выяснилось! Любовью, говоришь, наградит? Хм… А я и не знал, что ей награждают. И впрямь – награда… Ни за какие деньги ее не купишь. Красоту купить можно, это сейчас запросто, только деньги плати, а любовь, выходит – фиг вам, и за миллион ни грамма? Может, потому за красотой все сейчас и гоняются, что она товар более доступный? На кого ни посмотри – все хотят быть умными да красивыми…