Она улыбнулась и вздохнула легко, будто поступок Павла Беляева был личным ее достижением и гордостью, будто на глазах ее только что вручили Павлу Беляеву медаль за мужество и человеческую порядочность. Ай да Павел Беляев, ай да… нет, не сукин сын. Хороший, хороший мужик этот Павел Беляев. А вот жена его – дура. Ну как есть дура! Да разве можно было двух таких замечательных мужиков бросать? Вот она ни за что не смогла бы. Хоть убейте. Эх, жалко, что не похожа она на артистку из американского кино… Да будь она чуть пограмотнее, да покрасивше, да телом потоньше, да поумнее… Уж она бы ей, этой раскрасавице Жанне, показала…
Что бы такого показала она жене Павла Беляева и не состоявшейся матери рыжего детдомовца Гриши, она уж не стала додумывать. Зачем? От этого ни ученее, ни красивше все равно не станешь. Ну, не дал Бог, что с этим поделаешь. Ну и ладно. Ей и в своей неказистой шкурке хорошо живется. И счастьем ее Бог не обошел. Тьфу-тьфу, как бы опять не сглазить, как в прошлый раз…
Глава 19
Прощались с постояльцем своим тяжело. Так тяжело, как с родненькой кровиночкой какой. Вроде и прожили бок о бок всего неделю, а поди ж ты – успели привыкнуть. Вот что у них с бабкой за судьба такая? Только и делает, что искушает их всякими в последнее время привязанностями. Только приложились к ребенку всем сердцем – глядишь, и отрывать его уже надо…
Бабка всплакнула даже, утирая маленькие глазки концами белого головного платочка, и руки сухие тряслись, как в лихорадке. И у Тани глаза слезой заволокло. Павел Беляев смотрел на них благодарно и грустно, и что-то еще было в его взгляде такое… озадаченное немного. А Глупый Григ все трещал и трещал без умолку, и синие глаза горели радостью – дождался-таки отцова приезда. Но радость в них тут же и поблекла, когда он вывернулся из его рук, чтоб проститься со своей мудрой подружкой, и сменилась недетской совсем печалью. Так вдруг бросился бабку обнимать – чуть с ног не сшиб…
– Не плачь, Мудрая Пегги, я к тебе еще приеду! Вот честное слово! А хочешь, я тебе свой ноутбук подарю? В футбол будешь играть… Ну не плачь, а? Пап, можно? – тут же снова бросился он к отцу, просительно заглядывая ему в глаза: – Пап, можно я Мудрой Пегги ноутбук свой подарю? Ну, пожалуйста, пап… Она такая классная…
Опомнившись, Таня тут же решительно пресекла этот его порыв, не дав Павлу Беляеву и рта раскрыть. Проговорила торопливо и весело:
– Гришук, да некогда твоей Мудрой Пегги в футбол-то играть! Ее вон подружки на скамеечке заждались, все глаза проглядели! Вот приедешь к нам в гости, тогда и поиграете. В следующий выходной и приезжай! А Мудрая Пегги тебе пирогов напечет с картошкой. И борща наварит. Тебе же понравились ее пироги?
– Ага…
– А мне? – поднял на Таню веселые глаза Павел. – Мне тоже можно на пироги? Я тоже хочу!
– Ой, да пожалуйста! – засияла Таня ему навстречу так радостно, что тут же себя и одернула – вот же деревня! Нельзя так откровенно радость свою выражать, прямо неприлично как получилось… Да еще и краска свекольная ударила по щекам, закипела огнем смущения. Вот и стой теперь перед ним смешной матрешкой, глаза в пол опустив, раз сдерживать не умеешь порывы свои простодушные…