– Ада, что же теперь делать, скажите? Надо же что-то делать…

– А что теперь сделаешь? Ничего уже и не сделаешь. Она теперь мне условия диктует. А перед тобой я виновата, конечно, это да… С тобой нехорошо получилось. Но я ведь тебя и не гоню на улицу, поживи здесь недельку… Ну, или месяц, как хочешь…

– Зачем? – подняла на нее горестные глаза Таня. – Что я здесь буду делать?

– Ишь ты, нечего ей здесь делать, посмотрите! Можно подумать, ты всю жизнь только и делала, что по Парижам летала! Осмотрись, погуляй, город посмотри! Тебе Сережа все покажет… И по магазинам пройдись, я тебе все покупки оплачу. Как принцесса оденешься! Приедешь домой, тебя и не узнает никто. И в парикмахерскую сходи, тебе здесь патлы твои подстригут красиво. А то ходишь чучело чучелом… Ну чего ты ревешь сидишь, Татьяна? Прекрати немедленно!

Таня и впрямь тихо плакала, не опуская лица и продолжая высматривать что-то поверх Адиной головы. Слезы исправно копились в ее широко открытых глазах, она их смаргивала и снова смотрела куда-то вверх, чуть пошмыгивая носом. Хотелось ей, конечно, поплакать громко, чтоб в голос, чтоб порыдать от души, сморкаясь в полу шикарного махрового халата, да она боялась. Все ей казалось, что рядом Лена стоит да усмехается незримо – ну вот, что я говорила… Посмотрите-ка на нее, деревня, она и в Париже деревня…

– Он… Он проснулся уже, наверное… – тихо икнув, опустила она мокрые глаза на Аду. – Проснулся, а меня рядом нет…

– И что? – тихо и раздраженно спросила Ада.

– Потеряет… Плакать будет…

– Господи, да не рви ты мне душу, Татьяна! – закричала в сердцах Ада и сморщила бледное нездоровое лицо, превратилась в один миг из надменной барыни в жалкую больную старуху. – Я и без твоих слез хреново себя чувствую, и ты еще тут… И вообще, хватит мне сцены устраивать! Я старый больной человек, мне, в конце концов, покой нужен! У меня давление с утра двести двадцать! Говори лучше, поедешь сегодня город смотреть или нет?

– Нет! – также громко крикнула ей в ответ Таня и пружиной выскочила из своего кресла, закрыв лицо руками. – Никуда я не поеду! Не надо мне от вас ничего! Провалитесь вы к чертовой матери вместе со своим Парижем, понятно? Жестокие вы люди! Даже на малого ребенка, на родную свою кровинушку сердца у вас не хватает!

Сердито запахнув на груди полы халата, она развернулась и побежала из комнаты прочь, шлепая по ступеням лестницы голыми ступнями.

– Ну не хочешь, так и не надо! – вслед ей выкрикнула Ада. – Я завтра же билет тебе куплю, и уматывай отсюда! Дрянная девчонка… Я как лучше хотела, а она… Еще и виновата перед ней оказалась, видите ли… – И тут же, развернув голову в сторону другой двери, выкрикнула властно: – Сергей! Иди сюда, что ты там подслушиваешь опять! Что у тебя за манера такая лакейская – подслушивать!

Он тут же вырос перед ней послушно, будто из-под земли чертом выпрыгнул, взглянул кротко в лицо в ожидании приказа.

– Слышал? – возмущенно обратилась к нему Ада. – Какова, а? Еще и послала меня куда подальше…

– Да не обращай внимания, Ада! Ну, высказалась девчонка не в тему… Не бери в голову. Глупая она еще, молодая…