Между тем из Москвы на север с каждым днем приходили все более радостные вести. Расчет сына Ивана Грозного и его советников оказался точен. После исчезновения Дмитрия Ивановича рязанцы перестали донимать царскую армию своими нападениями, и князь Трубецкой вполне успешно обложил Москву осадой. Больше того – вскоре к нему присоединились нижегородцы князя Дмитрия Пожарского и рязанское ополчение, и все вместе русские полки успешно взяли Москву, загнав шуйскую шайку и поляков в цитадель – в Кремль и Китай-город.

Правда, потом Прокопия Ляпунова за давнюю измену все-таки зарезали, после чего многие нижегородцы, рязанцы и казаки ушли, но царская армия князя Трубецкого все едино осталась твердо стоять в осаде.

В середине января под стенами Пскова появился большой казачий отряд – почти три сотни сабель. Посмотрев на вооруженных гостей с высоты башни, Дмитрий велел ворот не открывать и вышел к ним из города через тайницкую калитку.

Увидев царя, один из казаков спешился, двинулся навстречу. В двух шагах скинул шапку и преклонил колено:

– Прими мое почтение, государь!

– Раз видеть тебя в добром здравии, Иван Мартынович, – кивнул ему Дмитрий.

– Царица Марина передает тебе свое раскаяние и просит ее простить. Винится, что глупостей пустых и обидных напрасно наговорила. Сказывает, испугалась очень, когда с ножом тебя увидела.

– Бог простит, – кратко ответил царь.

– Ты должен вернуться, Дмитрий Иванович, – поднялся с колена атаман Заруцкий. – Без тебя в русских ратях настал полный разброд и шатание. Истинного государя нет, каждый своей волей все воротит. Марину и сына ее за честно рожденных не признают, Трубецкой засел возле Москвы, ако сыч, никого не слушает и денег никому не дает… Ты нам нужен, государь! Всей земле православной нужен!

– Ты знаешь, почему ты до сих пор жив, Иван Мартынович? – вдруг спросил государь. – Почему спокойно стоишь под стенами моего города и разговариваешь со мною свободный и невредимый? Такое возможно только потому, что я вырвал подлую тварь из своего сердца! Совершенно, с корнями! И у меня больше нет на тебя зла. Передай Марине, пусть не надеется. Я не стану делать ее русской царицей. Я не вернусь…

Государь мотнул головой и пошел обратно ко Пскову.

Однако в марте от казачьего ополчения приехало еще двое посланцев: Казарин Бегичев и Нехорошка Лопухин. Увидев на торгу государя и признав его, они страшно обрадовались, принесли подарки: трофейные польские сабли и большой самоцвет, а потом долго уговаривали вернуться, ибо без истинного царя – нет и согласия.

Дмитрий отказался, проводил гостей. Но в конце марта прибыл Иван Плещеев, привез целовальные грамоты от московских детей боярских и обычных столичных жителей, звал в столицу. Потом пришло письмо от Дмитрия Трубецкого, потом целовальные грамоты из Арзамаса и Алатыря.

Государь Дмитрий Иванович начал колебаться…

17 мая 1612 года

Псков, Кислинская башня

Дмитрий Иванович вслед за Отрепьевым спустился в каменный сводчатый подвал, посмотрел на качающегося на дыбе мужика лет сорока, с раздвоенной черной бородой, потом перевел взгляд на атамана Корелу.