Актриса поставила меня в известность об отбытии в Гоа post factum. Оказалось, что у неё уже есть билет и что она вернётся 24 марта.
— Мне нужно восстановиться, — сказала актриса тоном, не терпящим возражений. — Я вызвала маму, она будет с Богданом. Ты же не сможешь с ним управиться.
«Он» был уверен, что сможет управиться с пятимесячным младенцем, но спорить не стал. Восьмого марта «он» и его парни отвезли актрису в аэропорт Домодедово. Они не опоздали, приехали вовремя и сопроводили актрису и её красный спортивный костюм, чемодан и сумку к месту регистрации рейса. Там стояла целая толпа мужчин с отвратительной кожей цвета пепла. Актриса присоединилась к толпе, и они некоторое время постояли в этом пепле, чувствуя себя неуютно, оказалось, что мужчины с кожей цвета пепла излучают опасность. Видимо, дело в цвете пепла. Актриса то ли не чувствовала опасности, то ли её игнорировала.
— Ну ладно, — сказала она по прошествии десятка минут, — идите уже, чего вы будете тут время терять.
— Ты уверена, что это твой рейс? — спросил «он». Однажды «он» поехал из Красноярска в Барнаул на поезде «Иркутск-Ташкент» и испытал неприятные двадцать четыре часа.
— Мой рейс, — уверенно сказала она. — Это индийцы. Ты что, никогда не видел индийцев?
«Он» видел индийцев в Нью-Йорке и побывал однажды на индийской свадьбе. Те индийцы были не пепельные, но приятно шоколадные с молоком.
— Давай! — актриса поцеловала его. — Помогай маме!
И она пошла к турникету с пепельной толпой.
— Мрачноватые ребята, — поделился «он» впечатлением со своими парнями.
— Да, невесёлые. И совсем нет женщин, — отметил старший, Михаил.
Они быстро, широким шагом, четверо мужчин, трое молодых, и один — седой мужчина, ушли из зала аэропорта. По пути их заметили наблюдающие за залом милиционеры, его узнали и передали по рации. По цепочке их передавали друг другу из рации в рацию. Но задержать не решились, в конце концов, ни он, ни парни ничего не нарушали. Под наблюдением они спустились на асфальтовый паркинг, сели в «Волгу» (кадиллак поставили на прикол) и поехали в Москву. Довольно быстро.
Глядя в окно автомобиля на грязный снег по обочинам и в полях, я вдруг вспомнил неловкий эпизод в наших с ней отношениях. Богдан только что родился, шли первые его земные дни только, мы в ЗАГС только собирались идти его записывать в живые. Все сидели на кухне: я, она, её мать. И вдруг с их стороны последовало предложение записать сына на их фамилию. На их фамилию?! Вот я не запомнил, жена это предложила или тёща. Дескать, на писательский псевдоним его не запишут, а его настоящая фамилия… Он не дал им пояснить ему, почему им не нравится его настоящая фамилия. Он сказал:
— Извините, женщины, но таких вещей при живом отце не говорят…
Они тогда не стали настаивать.
Красавица превращается в проблему
Не то за день, не то за два до 24 марта тёща позвонила мне и сообщила, что жена моя потеряла обратный билет и 24-го не прилетит. Тёща не звучала самоуверенно, скорее растерянно, из чего я сделал умозаключение, что в сговоре с дочерью она не состоит. Тёща сказала, что вечером дочь будет звонить, и предложила мне приехать.