— Тише, девочка, — прошептал отец. — Послушай, что происходит.

Очень низкий вой медленно повышался, становился все громче, все сильнее, а затем зазвенел по всему дому — вой волка, идущего по свежему следу.

Бак Дэниелс открыл глаза и сел в кровати. Он снова видел тот же сон и снова проснулся, не дождавшись конца. Баку не потребовалось протирать глаза, чтобы окончательно прийти в себя. Если бы на него обрушился ледяной душ, Дэниелс и то не очнулся бы быстрее от крепкого сна. Первым делом он потянулся за своим револьвером, лежавшим под матрасом, не потому, что оружие понадобилось ему во сне, но по определенным причинам Бак чувствовал себя спокойнее, сжимая рукоятку револьвера.

Рассвет едва только забрезжил, лишь первые отблески зари заиграли на удилах старой, запыленной уздечки, висевшей на стене. Наблюдательный глаз заметил бы, как сверкнула сталь. Горло Бака Дэниелса пересохло, а все его большое тело содрогалось в такт ударам его сердца.

Бак не единственный проснулся так рано. В тишине до него донеслось слабое, но ровное поскрипывание ступенек. Кто-то крайне осторожно и терпеливо поднимался наверх, потому что обычно ступеньки, которые вели в комнату на чердаке дома Рафферти, скрипели и стонали гораздо громче, протестуя против каждого шага.

Дэниелс поднял револьвер и нацелил его на дверь, но его рука дрожала так сильно, что ему не удавалось удержать оружие, и прицел блуждал по всей двери. Бак схватил правую руку левой и сжал ее изо всех сил. Теперь у него получалось лучше. Дрожь обеих рук уравновешивалась, и он все же ухитрился прицелиться.

Шаги возобновились, неизвестный шел уже через маленькую прихожую. Рука легла на ручку двери и медленно повернула ее. Дверь открылась, на фоне темноты прихожей Бак увидел фигуру высокого человека без шляпы.

Дэниелс положил палец на спусковой крючок, но не выстрелил. Даже взбудораженный мозг Бака осознавал, что Дэн Барри не снял бы шляпу, к тому же фигура была высокой.

— Бак! — позвал осторожный голос.

Дэниелс опустил револьвер, бросил его на кровать и встал.

— Джим Рафферти! — воскликнул он, чуть застонав. — Во имя Господа, что ты делаешь здесь в такой час?

— Тут парень привез письмо для тебя. Должно быть, проскакал много миль и мчался быстро: пока передавал мне письмо, я слышал, как его лошадь тяжело дышит. Он не остался, а сразу отправился назад. Вот письмо, Бак. Надеюсь, что в нем нет плохих новостей. Принести сюда свет?

— Все в порядке, Джим, — отозвался Дэниелс, принимая письмо. — У меня есть фонарь. Иди ложись спать.

Рафферти в ответ шумно зевнул и вышел из комнаты. Бак зажег фонарь. При его свете прочел свое имя на конверте и вскрыл его. Письмо оказалось коротким.

«Дорогой Бак!

Вчера вечером за ужином Дэн узнал, где ты. Утром он покинет ранчо и собирается к Рафферти. Он, вероятно, будет там до полудня. Тут же, как получишь мое письмо, седлай коня и уезжай. О, Бак, почему ты остановился так близко от нас?

Меняй лошадей. Не медли, пока не пересечешь горы. Черному Барту легко взять след, а Дэн Барри с его помощью погонится за тобой. Тебе понятно, что это значит.