— Я не понимаю. Это невозможно! — прошептал он.

— Никто не понимает, — невесело улыбнулась девушка. — Даже не пытайтесь, доктор Бирн. Ложитесь в постель и спите. Если вам удастся. Спокойной ночи.

— Но вы, — Бирн рванулся следом, — почти так же больны, как и ваш отец. Я ничего не могу сделать для вас?

— Вы? — удивленно спросила Кети. — Нет, ничего.

— Но вы так бледны. И вы вся дрожите, мисс Камберленд.

Кети, казалось, ничего не слышала.

— Он останется? Он останется до утра? — быстро спросила она.

— Я увижу, если он останется, — сказал доктор. — Если хотите, я посижу здесь и прослежу.

Девушка снова загадочно улыбнулась:

— Вы способны помешать ветру дуть, доктор Бирн? Если бы я представляла, что есть хоть какой-то способ его удержать… — Она вздохнула. — Он забыл нас. Он забыл нас всех, кроме отца. И если отец его не удержит, то не удержит никто. Вам не стоит сидеть здесь до утра. Спокойной ночи, доктор Бирн.

Рэндалл смотрел, как Кети поднималась по ступенькам. В тусклом свете ему показалось, что рука девушки, вцепившись в перила, подтягивает тело вверх, шаг за шагом. Когда Кети преодолела лестницу, доктор заметил, как голова девушки опустилась на грудь.

— Ни взгляда, ни мысли обо мне, — пробормотал доктор, — но если Барри уедет…

Вместо того чтобы закончить предложение, Рэндалл поставил возле стены стул и уселся, скрестив руки, приготовившись к ожиданию.

Прошло несколько часов после того, как Весельчак и Мак оседлали своих лошадей на южном холме. Сейчас они находились на опушке небольшой рощицы, небо разрезал острый треугольник крыши, а справа внизу сгрудились конюшни и сараи.

— Здесь след заканчивается, — заметил Мак, направляя лошадь вниз по склону.

Весельчак поспешил следом. Сейчас Лэнгли выглядел костлявой смертью, а Мак его тенью.

— Ты не собираешься зайти в дом, чтобы поискать его, Мак? — спросил Весельчак и, несмотря на то что до дома оставалось еще весьма приличное расстояние, перешел на шепот: — В доме может оказаться куча народу. Там хватит места для целой армии. Ты ведь не собираешься идти туда один, Мак?

— Весельчак, — спокойно объяснил Стрэнн, — я вовсе не намерен преследовать Барри. Я хочу заставить его преследовать меня.

Лэнгли изумленно выслушал это объяснение. Оно оказалось для него слишком загадочным.

— Что ты будешь делать? — снова спросил он.

— Ты узнаешь того черного коня, если снова его увидишь? — поинтересовался Стрэнн.

— Из тысячи.

— Жеребец проделал долгий путь, и Барри держит его в одной из конюшен. Скорее всего, и собака вместе с конем.

— Этот зверь похож на волка, — пробормотал Лэнгли. — Я предпочел бы с ним не встречаться ночью. Кроме того, что хорошего, если ты найдешь собаку?

— Если ты причиняешь вред чьей-то собаке, то ты причиняешь вред и ее хозяину, верно? — хладнокровно пояснил Мак. — Я найду его собаку, а она приведет ко мне человека. Нет никаких сомнений. Я не буду убивать пса. Хочу только оставить отметину, чтобы он, поправившись, пошел по моему следу.

— Какой в этом смысл?

— Если Барри придет ко мне, разве не нарушит он тем самым закон? Даже если я его убью, это будет всего лишь самообороной. Я чту закон, Весельчак. Очень плохо его нарушать, законники могут за это даже повесить. Они хуже змей. Я предпочел бы угодить в медвежий капкан за сотню миль от моей хижины, чем иметь законника, вцепившегося мне в ногу прямо посреди Браунсвилла. Нет, Весельчак, я не собираюсь нарушать закон. Но я заставлю волка узнать меня; и когда он поправится, то пойдет по моему следу и приведет за собой Барри. А когда Барри меня увидит, то… — Мак махнул рукой. — Тогда Джерри сможет спокойно спать.