Но даже среди хаоса он помнил, что это ее первый раз, и на него возложена обязанность – или привилегия – сделать этот опыт приятным. Но как трудно это давалось! Как мужчина может сдерживаться, когда его ласкают в ответ такие руки, такие губы?

Анна едва могла вынести то, как он гладил ее живот, оставляя горячие следы на коже. Но потом он спустился ниже и раздвинул ее ноги. Первое прикосновение пальцев между ее ног заставило ее изумленно замереть. А потом все стало лучше, потому что она почувствовала его прикосновения внутри. Через несколько мгновений он расстегнул брюки, чтобы пустить ее к своему члену.

– О да…

– Да, – согласился он, целуя ее и одновременно гладя между ног. – Вот так, – одобрил он то, что Анна раздвинула колени шире. Жар прилил к ее лицу, покалывая под кожу, как темный прилив. Чезаре раздвинул ее нежные складочки и прикоснулся к твердой горошине, гладил чувствительную плоть так, что Анна не могла дышать и запростестовала:

– Я так не могу!

– О, cara, поверь мне, можешь, – пообещал он, отодвигаясь только для того, чтобы сбросить брюки. Обнаженный, он вернулся к ней. – Ты великолепна.

Анна обвела восхищенным взглядом его длинное стройное тело, стараясь не слишком явно задерживаться на возбужденном члене. От его совершенства у нее захватывало дух. И даже при ее неопытности было очевидно, что природа его не обидела.

– Правда? – Она обхватила пальцами его член и вызвала протяжный стон. – Правда…

Когда Чезаре ввел в нее палец, с ее губ сорвался протяжный, низкий, звериный стон. Анна протянула к нему руки, отчаянно желая его. Чезаре выдыхал тихие, успокаивающие, нежные слова ей на ушко. Сейчас было не важно, что она ни слова не понимала по-итальянски; сам звук оказывал на нее гипнотическое воздействие.

Чувство невероятного покоя продержалось до тех пор, пока Чезаре не вошел в нее. Боль была куда меньше, чем она боялась; тело легко его приняло. Ей нравилось чувствовать внутри себя его горячую твердость, его вес на себе. Но потом, когда Чезаре начал скользить в ее влажном тугом канале, у нее в голове словно что-то переключилось. Больше она не могла быть спокойной: охваченная отчаянной жаждой принять его всего, она требовала «Еще!», выгибаясь под ним, впиваясь ногтями в плечи. И Чезаре подчинялся ее требованиям.

Финал наступил так внезапно и так сильно, что у Анны перед глазами заплясали черные точки; удовольствие окончательной разрядки едва не лишило ее сознания. Но она не падала, а летела, ощущая, как он жарко изливается, когда она достигла звезд.

– Ну что ж, вполне очевидно, почему ты была девственницей. Твой бывший был прав: ты фригидна.

Анна открыла один глаз и разнеженно потянулась, ощущая мышцы, о существовании которых не знала.

– Ха-ха, как смешно.

Чезаре погладил ее.

– Как так вышло? Ты же наверняка с кем-то встречалась.

Анна поднялась на локте, ощущая себя удивительно комфортно, несмотря на их наготу и заинтересованный взгляд Чезаре…

– Ты никогда раньше не видел женщину без одежды?

– Я никогда раньше не видел тебя без одежды. Боже милостивый, Анна, о чем думали все мужчины в твоей жизни? – Как могло случиться, что это чувственное от природы существо оставалось нетронутым? Словно она спала, как принцесса из сказки. Но Чезаре не годится в принцы. – Ты же понимаешь, что это просто секс?