— А выход — это стать серым, да? Ты такой же презерватив, Саня, — ответил я.

— Не спорю! Только я осознаю это, а ты нет. Вот в этом и есть разница между нами. Ты все еще играешься в крутого чувака, а я им набылся по самое горло. Но порвать узы и круг порочной игры невероятно сложно. Я надеялся сдохнуть, но мне не дали. Мы с тобой на одной линии. Серый орден почти разгромлен на территории России. Это можно считать вашей победой, но ненадолго. Это всего лишь выигранная битва, но не война. Гельмут. Мерзкий жуткий иномирец. Неужели ты думаешь, что он забыл о тебе?

— Нет, конечно, — сказал я, — он вернется.

— И не один. Ты думаешь, что в Европе сидят какие-то недоумки? Да эти чуваки в свое время прошли такие магические практики, что нам в наших избушках и не снились. Рассвет всего этого случился в средние века. Магические ордена, ведьминские ковены, тайные ложи, секретные общества и организации. В России был лишь отголосок этого. И ты думаешь, что у них нет спецов, которые за пояс заткнут наших?

— Ты уверен, что они пришлют своих суперов?

— Само собой, — кивнул Сантьяго, — ты даже не представляешь, какой маховик ты начал раскручивать. Там, за границей уже на ушах стоят и собирают лучших. Пришлют целый отряд чуваков с кучей артефактов, которые надерут жопу и отделу «М», и тебе.

— И тебе?

— И мне, — Сантьяго грустно улыбнулся, — теперь ты понимаешь, почему я все еще жив?

— Ты — предатель. Алена это знает, — сказал я, — она хочет сдать тебя живьем им в руки.

— Бинго, дружок! А ты не так туп, как я думал! Очень рад за тебя. Да, я должен стать первой жертвой на ее пути к могуществу. Эти европейцы, ну ты их должен понимать, они очень дрочат на верность. Не так как японцы, но все равно.

— Она не использовала яд. Скорее всего, какое-то снотворное, которое ввело тебя в состояние летаргического сна. Цыбик не смог нащупать твой пульс и доверился Алене. А она вместо того, чтобы закопать тебя в лесу или сжечь в крематории, отвезла в клинику.

— О, да. Ты уже схватываешь буквально на лету, — Сантьяго расплылся в улыбке, — но кстати, мы почти пришли.

Саня открыл высокую деревянную дверь, и мы оказались в уютном зале с камином, большим столом и несколькими стульями. В углах помещения стояли скульптуры обнаженных женщин из черного мрамора, держащих подносы с разными фруктами.

— Это мое скромное жилище, — Сантьяго прошел к камину, щелкнул пальцами, и тот ожил. Яркое пламя охватило круглые поленца и весело затрещало.

— Не очень уютно, но что поделаешь. Теперь я затворник.

— Ты застрял в этом замке или в Питере? — уточнил я и сел в кресло рядом с камином.

— ВВодочки? — Сантьяго тут же достал из стола бутылку.

— Раньше ты предпочитал более изысканные напитки, — вспомнил я.

— Брось, Серега. Что может быть изысканнее водки? Это же самый честный напиток. Самый чистый. Спирт и вода. Все. Никаких левых спиртов. Самые грязные алкашки — это скотчи и коньяки. Водка — она всегда честная с тобою. Уже с первой рюмки понятно, хорошая она или нет. Будет болеть на утро башка или нет. Нужно только чувствовать это.