Пока дети, рассевшись на постели, смотрели очередной сборник мультфильмов, уже не по первому разу, но им всё равно нравилось, я подошёл к двери и осмотрел закрытую щеколду замка.

— М — да, пара ударов и можно сбить, — пробормотал я и, достав длинных саморезов и шуруповёрт, стал прикручивать к двери и косяку дополнительные замки. Выбрал два из своих запасов, помощнее. Проще теперь выкованные кузнецом петли выбить, чем мои замки. Правда и крепление петель я усилил за счёт саморезов.

Видимо производимый нами шум привлёк хозяев, и они слушали у дверей, потому как когда я закончил, раздался осторожный стук в дверь и Слащёв, я его по голову узнал, с некоторым испугом спросил разрешения войти. Я как раз щёлкал замками, проверяя, как они работают, поэтому открыл дверь на длину цепочки и, посмотрев сквозь образовавшуюся щель, пояснил:

— Дополнительные замки поставил. Не волнуйтесь, они останутся вам. Можно сказать это подарок от меня. Что‑то ещё?

— А что это за странный шум, странная музыка и крики? И дети смеются?

— Дети играют, — коротко пояснил я, не объяснять же что они смотрят мультики дремучему аборигену. — Мы сейчас отдыхать будем, поэтому прошу не беспокоить. Более того, ужинать мы не будем, у нас свои запасы, поэтому до утра не беспокойте.

— Хорошо, — кивнул тот и направился к себе. А я закрыл дверь на все запоры и направился к одной из стен, пробормотав:

— Люблю жить комфортно.

Достав из своих запасов два красивых турецких ковра, я повесил их на свободные стены, а третий постелил на грубые деревянные доски пола. Теперь детям можно спокойно играть. Через пару минут рядом с одной из палаток появилась большая корзина, набитая игрушками. Всё, по минимальным требованиям временное жилище, где могут проживать дети, было готово.

Убрав инструменты обратно, я добрёл до кровати, теперь можно отдохнуть. В углу я поставил специальное пластиковое ведро для туалета с крышкой и закрыл его шторками, так что мне не понадобится, бегать на улицу опорожнятся. В общем, все условия чтобы переждать буйство стихии.

Устроившись на кровати, но так чтобы не мешать детям, я прикрыл глаза и довольно быстро уснул.

Неожиданно для нас метель и пурга длилась аж четыре дня. Мы конечно пробовали выходить на улицу, в комнате детям было скучно, я, кстати, навесил снаружи петли и закрывал свою комнату на замок, никого в неё не пуская. Однако больше двух часов дети на улице не бывали. Погода была мерзкая, мороз градусов двадцать два — двадцать пять, да шквальный ветер со снегопадом. Двор вот хорошо замело. Играли они под защитой от ветра у стен сараев, где в догонялки, а где и в снежки, после чего мы возвращались в комнату и там пережидали непогоду. Нас пару раз пробовали позвать к обеду или ужину, Марфа Петровна была уверенна, что я морю детей голодом, но после того как я показал ей заставленный разнообразной посудой стол в нашей комнате, она больше не возмущалось, да и вообще старалась от нас подальше держаться, испуганно поглядывая. Всё необычное пугает, а мы были очень необычные.

Да ещё за время непогоды я узнал, что едва успевшие на постоялый двор перед непогодой постояльцы живут с нами, только в двух других комнатах. Сдавалось их всего три. Это была группа купцов да военных что к ним присоединились по пути. Я с ними отношения не поддерживал, поэтому не знал кто это и откуда. Просто случайно услышал о них разговор, когда мы выходили во двор.