Сурль/Теш-Эчер открыл рты.

До появления людей, выдал он раздражительным стаккато, мы не говорили.

Настала долгая пауза. И вдруг толпа вздрогнула и заорала.

Вот когда я пожалела, что совсем не понимаю ариекайского языка жестов. Сурль/Теш-Эчер, наверное, торжествовал, а может, терпеливо ждал или ничего не чувствовал. Он не шептал беззвучно правду в конце; не отстукивал, подобно метроному, слово за словом, рубя на куски заранее составленное предложение. То, что он сказал, было ложью чистой воды.

Аудитория бушевала. И я вместе с ней.

Просыпаясь в третьем возрасте, Хозяева уже в совершенстве владели Языком, его продуцирование было прямой функцией их сознания.

— Миллионы лет назад умение отличать правду от неправды давало, вероятно, некое адаптивное преимущество, — сказал мне Скайл, когда мы с ним в последний раз теоретизировали по поводу этой истории. — Естественный отбор отдавал предпочтение мозгам, которые не могли лгать.

— Эволюция, основанная на доверии, — начала было я.

— Доверие тут ни при чём, — перебил он. — Случай, борьба, неудача, выживание, дарвинистский хаос инстинктивной грамматики, преимущества животного с большим мозгом в жестокой окружающей среде, отбор по характеристикам создали расу исключительных правдолюбцев. — Этот Язык чудесен, — сказал тогда Скайл. Помню, мне даже противно стало. Поразительно, как ариекаям вообще удалось уцелеть, учитывая основные функции Языка. Решив, что Скайл, наверное, тоже имел в виду именно это, я согласилась.

Будь эволюция моральна, они не слышали бы лжи, как две трети обезьян из известной притчи, но её основа — красота и случай, и потому ложь не могли слышать только те, кто её произносил, и касалось это лишь их собственных маленьких обманов. Без поддержки означаемых, неправды, сказанные на Языке, воспринимались как бессмысленный шум самими лжецами. Биология ленива: если рты говорят только правду, то зачем уху умение отличать истину от её противоположности? Когда сказанное по определению есть то, что оно означает? И только благодаря этой бреши в своей адаптационной системе Хозяева понимали ложь, несмотря на то, или, наоборот, благодаря тому, что они не были способны её говорить. И либо верили ей — способность к вере была дана им изначально без всякого смысла, — либо, в тех случаях, когда неправда была настолько очевидна, что этого нельзя было не заметить, воспринимали её как головокружительную невозможность, как облечённую в слова мысль, которую нельзя помыслить.

Я знаю, что веду себя как маньяк: нечестно без конца намекать, будто ариекаев не интересовало ничего, кроме Языка, однако я ничего не могу с собой поделать. История, которую я рассказываю, подлинная, но ведь я её рассказываю, и это приводит к определённым последствиям. Итак: Хозяева любили многое, но Язык — больше всего.

Упрямый бунтарь Сурль/Теш-Эчер вытолкнул свою ложь в мир, выблевал сгусток фонем вопреки велению собственного мозга.

Публика бесновалась. Мы стали свидетелями редкого представления. Я была в восторге. Посол АрнОльд удивились. Хассер смутился. Валдик и Скайл были поражены.