Что это за здание, для чего служило, почему его до сих пор никто не нашел – можно было только гадать. Скорее всего, что-то культовое, может, храм, а может, и жертвенник – кто теперь это знает? Если даже те, кто живет тысячи лет, не подозревали о его существовании!

Впрочем – и немудрено. Высота скалы не менее километра, и попытаться влезть на нее мог только отъявленный безумец – что и доказала смерть коллеги моей нынешней помощницы.

Кстати сказать, когда перед началом восхождения я подошел к скале на расстояние пары шагов, то увидел металлические штыри, которые несчастный скалолаз вбивал в трещину, наискосок прочертившую коварную скалу. О страховке он заботился, да только не помогло.

Ну да ладно – сейчас не до древних зданий, хотя меня так и подмывало влезть в мавзолей и как следует пошарить в его соблазнительных глубинах. В каждом человеке таится кладоискатель, мечтающий найти гробницу Тутанхамона или хотя бы горшок с золотыми монетами. Одни отбрасывают свои детские мечты, другие на всю жизнь заражаются вирусом кладоискательства, отправляясь в безнадежные экспедиции, кормя своей драгоценной кровью комаров и слепней и в конце концов не находя ничего, кроме новых впечатлений да грустных и смешных воспоминаний. Из которых со временем волшебным образом улетучивается все плохое, что случалось с путешественником во время его блужданий, – холод, грязь, боль в натруженных мышцах, разочарование, желание «забить» на свое якобы романтичное занятие раз и навсегда.

Птиц, о которых говорила Хелга, нигде не было видно, хотя следы их пребывания налицо – кости мелких и не очень мелких животных, пух и разноцветные перья.

Перья мне не понравились – уж больно здоровые перья-то! Большая тварь! Нет, так-то я понимал, что летающая пакость, которая может унести гуся, утку или кошку, должна быть большой, но одно дело это представлять, и другое – видеть тварь в реале.

Пока я рассматривал эти «перышки», каждое из которых было с меня ростом, размер и опасность будущего противника росли в моей голове как на первоклассных дрожжах. Птица виделась размером уже со слона или даже больше – как из «Тысячи и одной ночи»! Это там вроде как были птицы, в рацион которых входили несчастные африканские слоны, угнетаемые злыми охотниками! Представляю, какие погадки оставляла та мифическая тварь, существуй она на самом деле, вот только не могу понять – где бы она нашла столько слонов, чтобы набить свою необъятную утробу, утробу своих птенцов и не извести все поколения этих самых слонов?

Поразмышляв о слоноедах, судьбах слонов и заповедников в каннибальской Африке, брошенной на произвол судьбы белыми господами, я двинулся в обход площадки, чтобы вызвать на себя атаку хищников, практически выбитых меткими стрелками фейри в других местах благословенной Настии.

Кстати сказать, я не особо понимал, почему эти твари сохранились именно здесь, с какой стати вообще сохранились и чем питаются, живя на этой невероятной, недоступной скалолазам высоте! Где они теперь находят пищу, так как, если верить словам колдуньи (а не верить ей нет никаких оснований), раухи больше не совершают набеги на личные подсобные и фермерские хозяйства райской долины. Однако в небе этих птиц редко, но все-таки замечали, так как не заметить их практически невозможно – со слов колдуньи и судя по перьям, найденным мной на скале, раухи имеют необычайно прихотливую раскраску – что-то вроде окраски попугаев – сине-красно-зеленую. Тем более странную потому, что хищная птица должна иметь цвет оперения защитный, иначе жертва хищника вовремя заметит, свалит в укромный уголок и не даст насладиться своим вкусным диетическим мясом. Или невкусным и не диетическим – как мое жилистое тело!