— Мы надеялись на людей Магнуса Хольма, но вы их тогда переиграли. Снимаю шляпу.

— Благодарю. И всё-таки, что привело вас сюда, дорогой коллега? — Ардашев сощурился с простодушным лукавством.

— Хорошо, я объясню. Для нас не секрет, что ваша разведывательная деятельность продолжается и здесь, в Праге. Но, слава Богу, сегодня интересы нашей республики и Белого движения совпадают. Вчерашние враги стали союзниками. Я хоть и служил верой и правдой Австро-Венгрии, но в тайне всегда испытывал к России искренние симпатии. И рад, что Чехословакия помогает русским эмигрантам, как ни одна другая страна.

Ардашев благодарно кивнул.

— Поверьте, мы ценим это.

Капитан допил коньяк, облизал губы и продолжил:

— Неделю назад мои люди вышли на коминтерновского связного. Он находился на конспиративной квартире. Пытались его взять, но не смогли; погиб во время перестрелки. Нашли шифровку, которую он, как мы подозреваем, должен был отправить в центр. Нам удалось подобрать к ней ключ. В ней большевистский шпион запрашивает разрешение на ваше устранение. Связные, как известно, расходный материал. Убили одного, пришлют другого. Вам надо соблюдать осторожность, в противном случае посланец Москвы попытается с вами расправиться, конечно, если Центр даст на это добро.

— Примите моё искреннее почтение, господин Гампл. Чем я могу вас отблагодарить за такое предупреждение?

Капитан поднялся, подошёл к окну, засунул руки в карманы, качнулся с носков на пятки, потом повернулся и сказал:

— Если отыщите резидента Кремля раньше меня, вы позволите лично мне его арестовать?

— Безусловно!

— Тогда по рукам! — обрадовался гость.

— По такому случаю не грех опрокинуть ещё по рюмочке! Не возражаете?

— Ну что вы! От «Мартеля» отказываются либо больные, либо морально ущербные. Ни к тем, ни к другим, мы с вами, к счастью, не относимся.

— Za úspěch![21]

— Za úspěch!

Гампл вынул из кармана визитную карточку и протянул Ардашеву.

— Звоните, если что.

— Благодарю. Примите и мою, хотя вам прекрасно известен, как номер моего телефона, так и номер квартиры. Но будем считать это жестом вежливости.

— О, да! Пользуясь случаем, разрешите поздравить вас с наступающим днём рождения. Двадцатое ноября наступит завтра.

— Спасибо! Вы прекрасно осведомлены!

— Честь имею!

— Позвольте, капитан, я вас провожу.

Не успел Клим Пантелеевич вернуться в кабинет, как явился Войта.

— А что это контрразведка у нас делает? — недовольно сморщился помощник.

— Предупредили, чтобы мы не лезли на их территорию, — слукавил Ардашев.

— О! С ними лучше не связываться! — плюхаясь в кресло, согласился Войта. — Ничего святого. Жизни лишат и не перекрестятся. Циники и зазнайки. В полиции народ проще и добрее. Может, по кофе? Новостей-то много.

— Не возражаю, — пожал плечами Ардашев и дважды нажал на пуговицу электрического звонка. — Излагайте, Вацлав.

— Характер взлома сейфов банка «Славия» мне знаком. Так работал только Богумил Смутный. Но вот способ проникновения в помещение — точно не его. Во всяком случае, очень на него не похоже. Уж больно нагло. Да и опасно. Стоило переборщить со снотворным, и охранники могли не проснуться. Честно говоря, я был в растерянности…