– Точно-точно! – вдруг воскликнула Галя. – Ты и в институте с ней все время возилась, я помню. Как в советские времена, когда отличница брала шефство над двоечницей. А кому охота всю жизнь чувствовать себя двоечницей, ощущать себя по гроб жизни обязанной…

– Зойка, я тебе сочувствую, но насчет Полины ты не права… – поморщился Неверов. – Ты вот сейчас все так выставляешь, будто Полина без тебя и шагу не могла ступить. А она вполне самодостаточная, умная, талантливая женщина. Вы обе виноваты, если уж на то пошло.

– А я о том и говорю, – кивнула Зоя. – Я как мать Тереза была для Полины. И я поняла свои ошибки. Я теперь совершенно иначе смотрю и на дружбу, и на человеческие взаимоотношения… Но не кажется ли вам, что Полина слишком жестоко наказала меня за это?

– Зато ты запомнила урок навсегда, – холодно произнесла Лена Болконская, все это время внимательно слушавшая Зою.

– Типичная история, – громко резюмировала Люба и поправила на груди кружевное жабо. – И ты, Зоя, не последняя, кому друзья плюнули в душу. Но знаете что, господа? – с иронией произнесла она. – Кому как, а я теперь Полине руки не подам. И ходить сюда не буду, если ты, Лена, станешь приглашать сюда ее. Да, ты развела по разным углам Полину с Зоей, но Полина продолжает приходить в «салон», и ты ее принимаешь… И она говорит о Зое нехорошие вещи…

– Самое тяжелое обвинение – это обвинение в плагиате, – сказала Мира. – Остальное все – лирика, и знать не хочу, уж прости меня, Зоя, кто там с кем спал, кто не спал… Конечно, гадко, что Полина приказала избить Луку, это за пределами нравственности… Но меня это не должно касаться. А вот обвинение в плагиате, да еще столь необоснованное… За подобные финты надо выкинуть Полину из нашего сообщества.

– Дамы, дамы, ну какие же вы жестокие! – схватился за голову Аркаша Неверов.

– Ты права, Мира. И тебя, Любочка, я поддерживаю, – возвысила голос Лена Болконская. – Зоя, милая, я так тебя понимаю! В самом деле, надо принять решительные и жесткие меры. Поскольку я здесь хозяйка, заявляю – отныне в «салоне» Полины не будет. Кто хочет – общайтесь с ней на другой территории, тут я не вправе диктовать свою волю, но сюда Полине теперь вход заказан.

В один из вечеров Полине позвонил Аркаша Неверов и опять принялся гундеть о своей неземной любви и о том, что им надо бы снова сойтись…

Когда-то Полине нравился Неверов. Но потом она в нем разочаровалась. Вечный мальчик, несмотря на импозантную бородку и почтенное брюшко. Слишком сентиментальный для мужчины, слишком чувствительный. Да, он влюблен, он готов на многое ради любви, но при всем при этом – очень высокого о себе мнения.

И между слов всегда эти намеки на то, что он может осчастливить, сколько готов потратить и чем пожертвовать. Вот и сейчас рассказывал Полине, что приобрел квартиру, которой нужна хозяйка, намекал, что не откажется содержать детей Полины…

С одной стороны, Аркаша – уникум. Мало кто из современных мужчин готов хоть копейку потратить на чужих детей, добровольно согласен поселить женщину на своей законной жилплощади. Но Аркаша, насколько его понимала Полина, не от щедрот душевных старался. Он – покупал Полину. И это гадко… Умный, хитрый, сентиментальный дядька. А купил бы – потом требовать много чего начал и диктовать свои условия, и ждать неуемной благодарности – а то Полина его не знала…