Наконец они пришли к соглашению, что Гене следует купить спортивно-деловой автомобильный костюм для дальних поездок в крупную клетку.

– Это такой костюм, – сказал продавец, – что в нём можно в подъезде на полу спать и он не теряет элегантность.

Гену такой костюм, безусловно, сильно устраивал, хотя он и не собирался спать в подъезде на полу.

Гена померил костюм и пришёл в полный восторг. Он сказал:

– К такому костюму некоторые люди всю жизнь идут, а я его уже сейчас имею, – он достал свою чековую книжку и с удовольствием заполнил чек.

Продавец с удовольствием получил чек и стал выбирать Чебурашке закатно-горную кепку. Хотя кепочный отдел был не его отдел, он так расположился к этим двум очаровательным покупателям, что решил лично их обслужить. Кепку Чебурашке выбирали долго. Одна кепка была мала. Она закрывала только одно ухо. Другая закрывала два уха, но не полностью. Третья закрыла оба уха полностью и упала на пол. Она закрыла всего Чебурашку. Он в ней совсем утонул, он был под ней, как пособие для фокусника. Вот сейчас фокусник поднимет кепку, а под ней вместо Чебурашки окажется цыплёнок.

И только десятая кепка оказалась Чебурашке в самую пору.

Она была не мала и не велика.

Не жала голову, не натирала уши и не сваливалась на пол, когда Чебурашка находил на улице две копейки или завязывал шнурки на ботинках.

– Как будете расплачиваться? – спросил продавец. – Наличными, чеком?

– Кредитной картой! – гордо сказал Чебурашка.

Продавец взял его карту. Сунул её в компьютерный кассовый аппарат, и через секунду аппарат выдал бумажку, что со счета Чебурашки в кредитном отделе простоквашинского банка, где ему выделено в пользование 1000 простоквашек, 20 простоквашек снято в уплату за кепку.

И усталые, но довольные наши герои отправились к художникам – Дмитрию Шушкалову и Василию Шуйскому – рисовать свои портреты.

И вот сидят Гена и Чебурашка на берегу реки на лёгких походных стульчиках, а два художника Шушкалов и Шуйский пишут их портреты.

А вокруг бегает собака Пальма.

Сидят Гена и Чебурашка так, чтобы можно было переговариваться друг с другом. Но так, чтобы художники не могли дотянуться друг до друга кистями. Потому что художники всегда друг друга недолюбливали и сейчас всячески старались это показать.

– Что это вы там такое зелёное рисуете в клеточку? – закричал художник Шушкалов художнику Шуйскому. – Может быть, у вас это праздник, может, это у вас новогодняя ёлочка к уголовникам пришла?

– Почему ёлочка? – удивлялся Гена. – Почему к уголовникам?

– Почему ёлочка, потому что зелёная. Почему к уголовникам, потому что в клетку. Она как бы за решёточкой, – объяснял ехидный Шушкалов.

– Что надо, то и рисую, – мрачно отвечал Шуйский. – У меня, по крайней мере, каждый поймёт, что на картине нарисовано. А вот что это такое у вас виднеется коричневое под крышечкой? Как вы свою картину назовёте – «Суп вскипел» или «Огнетушитель в отпуске»?

– Ах, так? – кричал художник Шушкалов и хватал самую длинную кисть.

– Да, так! – отвечал художник Шуйский и хватал самую толстую.

Художники фехтовали, как два заправских мушкетёра, и с каждой минутой становились всё раскрашенней и раскрашенней.