«Я… могу тебе чем-нибудь помочь?» – спросил Гарри.

Протягивая ему руку, Макензи казалось, что ею двигала неведомая сила. Гарри взял её руку, и Макензи повела его к дивану. Он сел рядом. Она потянулась и поцеловала его. В невинном поцелуе не было страсти. Их губы ни разу не разомкнулись, хотя поцелуй длился секунд пять.

«Для чего ты опять начинаешь?» – спросил Гарри, когда она отстранилась.

«Для себя, – ответила Макензи. – Для… я не знаю».

Гарри кивнул, не выпуская её руки. «Из-за всего этого тебе одиноко, не так ли?» – спросил он.

«Да», – сказала она. Это было сложно, но необходимо признать.

«Я всегда рядом. Для поцелуя или чего-нибудь ещё», – Гарри снова улыбнулся, на этот раз неуверенно и нервно.

Макензи открыла рот, чтобы что-то сказать, но в дверь снова постучали.

«Не так уж тебе и одиноко, – с иронией сказал Гарри. – У тебя всегда так много посетителей?»

«Нет, такое в первый раз», – удивлённо ответила она.

Макензи открыла дверь. На пороге стояло трое мужчин. Она знала всех троих, но их появление не вызвало в ней приступа радости.

Брайерс, МакГрат и Эллингтон серьёзно смотрели на Макензи. Секунду спустя Брайерс улыбнулся.

«Можно войти?» – спросил он.

«Да, конечно», – ответила она, распахивая дверь.

Они вошли друг за другом. Как и Гарри, они тоже сначала огляделись. МакГрат первым прошёл и сел в небольшое кресло напротив дивана. Он смерил Гарри неуверенным взглядом, а потом вздохнул.

«Агент Дуган, если я не ошибаюсь? – сказал он. – Гарри Дуган?»

«Да, сэр».

«Я вынужден попросить вас уйти, – сказал МакГрат. – Нам нужно поговорить с мисс Уайт наедине».

Гарри кивнул и посмотрел в её сторону. В его взгляде читался немой вопрос: «Что ты будешь делать?» Гарри поднялся с места и напряжённо посмотрел на Эллингтона. Дойдя до двери, он обернулся и помахал Макензи.

«Увидимся», – сказал он.

«До встречи», – ответила она.

Когда Гарри закрыл за собой дверь, в комнате на какое-то время стало тихо. Брайерс подошёл к дивану и сел на то место, где только что сидел Гарри. Эллингтон остался стоять у двери.

«А вы не могли сделать это по телефону?» – спросила Макензи.

«Что сделать?» – в свою очередь спросил МакГрат.

«Я переступила черту, – сказала она. – Я не то чтобы переступила её, я её перечеркнула. Я нарушила несколько прямых приказов. Всё ясно, как день. Я всё понимаю».

«Да, ты права, – сказал МакГрат. – Пару дней я был невероятно зол на тебя, но потом… Да, ты сделала всё, что сейчас перечислила. Но при этом ты поймала человека, убившего как минимум шестерых, и спасла семнадцатилетнюю девушку от неминуемой смерти. Учитывая всё выше сказанное, мне было трудно оставаться недовольным».

«И это ещё не всё», – сказал Эллингтон. Он так смотрел на неё, что Макензи становилось неловко. Взглянув на него в ответ, она на долю секунды увидела в нём того, кто когда-то в Небраске заставил её забыть обо всех нормах и приличиях.

«Верно, – сказал МакГрат. – В последние два дня прошло несколько совещаний, где обсуждался вопрос твоего будущего. Говорили, в основном, о твоей привычке не подчиняться приказам».