— Так это чтобы образумить его.

— Но он не внял вашим увещеваниям?

— Нет, — сокрушенно вздохнул Наливайко, — не внял. И вот печальный результат.

— А вам самому когда-нибудь нравилась Маргарита?

— Мне?! — Геннадий настолько искренне изумился, что Мирославе показалось, будто его глаза вылезли на лоб.

— А почему нет? — невинно поинтересовалась она.

— Я в школе работаю! — отрезал Наливайко.

— Ну и что? — сделала вид, что не поняла, Мирослава.

— Я учитель!

— Да, знаю…

— Педагог! Я воспитываю детей! И как я могу подавать им такой пример?!

— Ну, Максименкова все-таки не прокаженная, — еле сдерживала улыбку Волгина.

— Уж лучше бы она была прокаженной, — вполне искренне проговорил Геннадий.

«Да, дела», — подумала Мирослава, а вслух сказала:

— Я поняла, что вы имели в виду. Но говорят, что сердцу не прикажешь…

— Смотря какому сердцу, — парировал он.

Мирослава распрощалась с принципиальным педагогом, так ничего и не узнав от него нового или полезного.

Теперь она намеревалась поговорить с Рашидом Нуралиевым, понимая, что разговор с ним будет намного сложнее, если он вообще состоится. Нуралиев мог просто-напросто отказаться разговаривать с частным детективом.

Но Рашид не отказался. Выслушав ее, он предложил встретиться в шесть часов вечера в «Старой мельнице». Эту демократическую кофейню с приличным сервисом и незаоблачными ценами знали в городе почти все.

Когда Мирослава подъехала, часы на музейной башне напротив начинали отсчитывать шесть часов своим старинным боем.

Войдя внутрь помещения, она сразу узнала его по напряженному пристальному взгляду. И он ее, как ни странно, тоже. Он приподнялся из-за столика и махнул ей рукой.

Она подошла:

— Рашид Нуралиев?

— Да, садитесь.

— Мирослава Волгина, — представилась она, усаживаясь напротив него.

Он кивнул, не отводя пылающего взгляда от ее лица.

— Что вам заказать? — спросил Нуралиев.

— Чашку кофе и бисквит, — ответила Мирослава, хотя не любила ни того ни другого. Но для поддержания разговора…

Полумрак, царивший в кофейне, не мешал им изучать друг друга. Искусно запрятанная подсветка создавала иллюзию колыхания нарисованных на стенах языков огня.

— Здесь хорошо, — тихо сказал Рашид.

Мирослава кивнула.

— Стены кажутся надежной защитой от внешнего мира.

Она молчала.

— Вот только от себя не спрячешься, правда? — спросил он, и голос его дрогнул.

— Правда, — тихо ответила Мирослава.

— Вы, наверное, думаете, что я мог хотеть отомстить Сашке или Маргарите?

— Нет, я только пытаюсь понять.

— Да, — он протянул руку ладонью вниз над трепещущим огоньком свечи, что стояла на их столике, — вы так думаете. Но я вас не виню. Вы вправе это предполагать.

Она приподнялась, взяла его руку двумя своими руками и положила на стол.

— Вот так, значит? — усмехнулся он.

— Расскажите мне все, пожалуйста, — попросила она.

— Рассказать? Ну, что ж, слушайте. Я познакомился с Маргаритой на свадьбе Саши с Аней.

— Разве вы не были знакомы с ней раньше? — спросила Мирослава.

— Нет. Мы знали, что Саша встречается с девушкой, ради которой бросил Аню. А потом мы узнали, что он в больнице из-за разрыва с этой девушкой, и Аня за ним ухаживает.