С минуту после их ухода примерный семьянин топтался у арки, видимо вспоминая, не забыл ли он купить приправу для супа, после чего деловито устремился к подъезду. То, что дверь оказалась незапертой на кодовый замок, ему почему-то не понравилось. Он нахмурился, и правая рука его скрылась в пакете, скорее всего собираясь отщипнуть кусочек от французского батона.
Не вынимая руки из пакета, он стал красться по лестнице. Лифт, который он почему-то не стал вызывать, но к звукам которого жадно прислушивался, остановился ближе к верхним этажам. До восьмого этажа семьянин поднялся без приключений. Все квартиры здесь были явно обитаемы. Попадались то велосипеды, прикованные к батарее гибкими кодовыми замочками, то коляски, то стопки растрепанных журналов на подоконниках. Нечто странное началось уже после восьмого этажа. Ведущую наверх лестницу перегородили две красные ленты с болтающейся бумажкой «ОСТОРОЖНО! РЕМОНТ!». Клочки обоев в большом пакете, оторванный деревянный плинтус и кисти в высохшей краске подтверждали, что ремонт действительно идет.
Остановившись у лент, семьянин прислушался. С девятого этажа долетали неясные голоса. Тренькнул звонок, дверь открылась и закрылась. Не двигаясь с места, мужчина продолжал прислушиваться. Было так тихо, что он слышал, как между стекол подъезда бьется муха.
Убедившись, что других звуков нет, семьянин ловко поднырнул под натянутые ленты и начал беззвучно красться наверх. До первой площадки строительного хлама почти не встречалось, не считая упомянутого плинтуса и обоев, но дальше начались завалы. Мусора навалено было столько, что жители последнего этажа, должно быть, вообще не могли подняться к себе без лифта. Но и лифтом им воспользоваться было непросто, поскольку напротив него стоял старый диван с крышкой.
– Просто баррикада какая-то! – пробормотал семьянин, пытаясь сообразить, какая из дверей недавно открывалась. Внезапно одна из рам пришла в движение и, съехав по ступеням, острым углом толкнула мужчину в ногу. Это произошло так неожиданно, что семьянин подпрыгнул и, не удержавшись, пнул раму. В следующую секунду вся огромная куча взвилась в воздух, превратившись в крылатого змея. Крыльями ему служили два стула, телом – пластиковые бутылки, а головой – железное ведро, заполненное присохшей строительной смесью. Раскачиваясь как кобра, змей устремился в атаку.
Мужчина, завопив, выстрелил. Пакет сорвало, и под ним оказался тяжелый, но, увы, уже разряженный арбалет. Змею выпущенный болт ни причинил вреда. Ведро с присохшей строительной смесью тюкнуло стрелявшего по затылку, а еще секунду спустя рухнувшее тело было погребено под завалами мусора. Крышка старого дивана у лифта откинулась, и оттуда выглянула кукла. Она была носатая, с длинной узкой бородой, которая была сплетена вместе с волосами во множество косичек.
– Хозяин, не бойся, вылезай! – пропищала она, и из-под крышки выбрался человек, очень похожий на свою куклу, такой же лысый и бородатый. Он деловито посмотрел на торчащую из-под горы мусора ногу и покачал головой.