Доисторические люди должны были бы поклоняться ей, и очевидно с восхищением высекали ее прижизненные статуи тысячу лет назад. У нее была копна каштановых волос; парик, как узнал позже Бодряк. Никому, кто вынужден был заниматься работой с драконами, не удавалось долго сохранить свои собственные волосы.

И конечно на плече у нее сидел дракон. Его представили как Ударяющегокогтем Винсента Вундеркинда из Квирма, откликавшегося на Винни, и он, казалось, вносил достойный вклад в необычный химический запах, который заполнял весь дом. Этот запах пропитывал все. Даже щедрый кусочек торта, который она предложила ему, имел этот вкус.

— Плечо, э-э… выглядит… весьма привлекательно. сказал он, делая отчаянную попытку вести светскую беседу.

— Глупости. — сказала леди Рэмкин. — Я просто обучаю его, потому что сиделки драконов подняли цены вдвое.

Бодряк пробормотал, что по счастливой случайности он увидал леди высшего общества с маленьким, колоритным дракончиком на плече и подумал, что это выглядит так чудесно.

— Ах, это звучит так чудесно. — сказал она. — Я должна это признать. Впрочем также должна признать, что это означает ожоги, спутанные волосы и экскременты на спине. Да еще эти когти, впивающиеся в плечо. А затем всем не нравится, когда они подрастают и становятся слишком большими и дурно пахнущими, и у них есть выбор — или отправиться в Сияющее Убежище для Потерянных Драконов, или с петлей на шее в реку, бедняжки. — Она села, поправив юбку, из которой можно было бы сшить паруса для небольшой флотилии. Хватит об этом. Вы согласны, капитан Бодряк?

Бодряк терялся в догадках. Давно умершие предки Рэмкинов взирали на него свысока из портретов, висящих на потемневших стенах. Между, вокруг и под портретами висело оружие, которым они предположительно пользовались, и пользовались успешно и весьма часто, судя по внешнему виду.

Вдоль стен стояли шеренги доспехов. Как он мог заметить, с неисчислимыми дырками в них. Пол был покрыт пожухшими знаменами всех цветов и оттенков. Не надо было проводить судебного разбирательства, чтобы понять, что предки леди Рэмкин никогда не уклонялись от битвы.

Тем более потрясающе было то, что она была в состоянии сделать что-то совершенно невоенное, как-то приготовить чай.

— Мои предки. — сказала она, следуя за его настойчивым взглядом. — Знаете, за последнюю тысячу лет ни один из Рэмкинов не помирал в собственной постели.

— Да, мадам?

— Источник фамильной гордости, как понимаете.

— Да, мадам.

— И разумеется лишь немногие из них умирали в других людях.

Чашка капитана Бодряка звякнула, ударившись о блюдце.

— Да, мадам. — сказал он.

— Капитан — это такой мужественный титул, я всегда так думала. — Она подарила ему широкую, блистательную улыбку.

— Я полагаю, что полковники и прочие им подобные слишком самодовольны, майоры помпезны, но единственный, кто всегда ощущает, если где-либо происходит восхитительно опасное, так это капитан. Что же это такое, что вы должны мне показать?

— Я удивлен. — пробормотал он. — как большой болотный… э-э… — Он остановился. Что-то коснулось его нижних конечностей.