- Лежать! – заорал я, засовывая правую руку за отворот куртки. – На пол, если жить хочешь!!!

Геройствовать или дожидаться появления несуществующего оружия – ножа или пистолета – домработница благоразумно не стала. Плюхнулась на пол, закрыла голову руками и заверещала, заглушая вновь раздавшиеся снизу ритмичные удары в дверь. Похоже, Женя взялся за что-то тяжелое. Выломает, зараза, как пить дать. Успеть бы…

- Антон, давай! – Катя буквально стащила меня в ту самую комнату, где состоялось мое первое знакомство с Романовым. – Я уже все приготовила.

На ее плече болталась небольшая спортивная сумка. Стариковские вещи? Что-то нужное из дома… или просто пачки наличных?

- Антон, добрый вечер. – Романов подкатился на своем кресле почти вплотную. – Рад бы поприветствовать тебя… в более спокойной обстановке, но…

- Алекс, потом! – рявкнул я. – Поехали!

Не такой уж он оказался тяжелый. Я приготовился к весу раза в полтора больше и едва не завалился назад, рывком поднимая высушенное старостью тело. Сейчас вниз и…

- Антон… Антон не успели.

Я уже и сам догадался. Раздался хруст ломающегося дерева, а через несколько мгновений ботинки вырвавшегося на свободу Жени загрохотали по лестнице.

- Что делать? – Катя побледнела и попятилась от двери. – Антон, что делать?..

- Сухари сушить, - проворчал я, усаживая Алекса обратно в коляску.

Раскрасневшийся и разъяренный Женя появился на пороге раньше, чем я успел хотя бы оглядеться в поисках чего-нибудь, что хоть как-то уравняло бы наши шансы.

- Ну, все, падла, - пропыхтел он, стаскивая пиджак. – Хана тебе!

Женя шумно дышал, а на его лбу уже успела надуться здоровенная шишка с ссадиной от двери. Похоже, от положенных люлей меня не спасет даже чистосердечная капитуляция… но я почему-то уже не боялся. Теперь, когда членовредительство стало неизбежным, на смену панике пришел покой. Примерно такой же, как на секции в боксе, когда беспощадный тренер выгонял меня на ринг против кого-нибудь из старшей группы. Финал известен заранее – но почему бы немного не оттянуть его до того, как тебя отправят в нокаут?

Я сжал кулаки и встал в стойку. Безработный писатель, который последние года полтора видел спортзал разве что в сети или на экране телевизора, и стокилограммовый бычара, наверняка отслуживший в ВДВ или что-то такое… Смешно.

Но прежде, чем я поймал головой увесистый кулак, в комнате почти неслышно возникло еще одно действующее лицо.

- О, Николаич, ты. – Женя лишь на мгновение повернул голову к двери – и тут же снова с ненавистью уставился на меня. – Смотри, кто тут у нас нарисовался… И Катюха наша с ним, никак, представляешь?

Похоже, представлял, и не такое – лицо того, кого назвали Николаичем, не выражало ничего… Зато я испытал то, что слово «охренел» описывало от силы процентов на тридцать.

Нет, здесь он выглядел не совсем, как в игре. Высокий, седой, коротко стриженый – но высохший раза в полтора, исхудавший до провалившихся щек и заострившихся скул. Только глаза Олега остались те же. Хищно-желтые, волчьи, словно просвечивающие меня насквозь.

Не предвещающие ничего хорошего.