И перед тем, как рухнуть на палубу, еще успел увидеть, как катится от кормы «Лебедя» гигантская волна. Вишинева повернула вспять, подкидывая, разворачивая и сминая боевые ладьи, вдруг ставшие крохотными, беспомощными и хрупкими, как щепки.
- Братик! – Злата метнулась ко мне. – Живой?
- Да что со мной сделается?.. – простонал я.
Каждый вдох отдавался болью – но я уже совершенно точно знал, что смерть от потери крови мне не грозит. Красная полоска, помигивая, понемногу восстанавливалась. А там уж вынем стрелу и как-нибудь дотянем до Вешеграда – конечно, если «Топоры» не окажутся настолько упрямыми, что полезут преследовать нас и дальше. Второй раз фокус с Вишиневой я повторить уж точно не смогу.
- Ушли, ушли свеи поганые, чтоб им пусто было! Убоялись гнева княжьего! Гляди!
Встать на ноги так и не получилось, и Злет пришлось силой усаживать меня, чтобы я смог увидеть, что происходило… нет, не за кормой, а там, куда глядела птичья голова на носу «Лебедя».
«Жемчужина» и ладья Третьяка покачивались на волнах, убрав паруса и разойдясь чуть в стороны друг от друга, пропуская снекки. Почти такие же, как у «Топоров» - только с другими парусами. Над Вишиневой плыли четыре алых полотнища с нарисованной или вышитой золотом птицей. Что же это?.. Пикирующий сокол?
- Светлый Рарог. – Злата вытянула руку, указывая на паруса. – Княжье знамя. Никак, сам Мстислав Радимич нас встретить пожаловал.
Да уж. Мы удрали от одних снекк – но, похоже, только для того, чтобы тут же попасться другим. Судя по копошащимся на палубах фигурам, вышеградская дружина готовилась к бою.
- Не рад нам князь, - вздохнул я. – Сечи желает.
- Да не может быть такого! Не видать его…– Злата прикрыла глаза от солнца ладонью. – Так то ж не князь, а воевода его, Ратибор Тимофеич… Сейчас я!
Я попытался поймать ее – но пальцы лишь скользнули по подолу платья. Злата помчалась по палубе «Лебедя», подпрыгивая, размахивая руками и крича.
- Дядька Ратибор! Не вели стрелять! Дядька Ратибор!
Эпилог
Облака напоминали сладкую вату. Или мороженое… Пломбир вперемежку с чем-то клубничным. Гигантские пушистые шапки понемногу начинали розоветь по краям – до заката остался час-полтора от силы. Солнце уже закончило свою работу, оббежав круг по положенному маршруту.
А я лежал и пялился в небо. Ошкуй с Йордом подстелили под меня плащ, но и без него я вряд ли бы замерз – земля еще хранила накопленное за лето тепло и даже к вечеру не успела остыть окончательно. Я вытянул руку и опустил ладонь на траву. Скошенные былинки чуть кольнули кожу, сминаясь, и через несколько мгновений я скорее почувствовал, чем услышал…
Пение?
Земля едва ощутимо гудела, словно где-то глубоко подо мной в ее недрах под напором текли соки и прорастали корни деревев. Там была жизнь – пусть совсем и не такая, как на поверхности – но я чувствовал ее далекий голос.
Голос родных земель. Иконка перманентного баффа привычно закрепилась прямо над полоской здоровья, одаряя меня дополнительной единичкой Силы. Отныне и впредь, пока мне не вздумается отправиться еще куда-нибудь – но спешить я уж точно не собираюсь.