– Ни и шумные они, – выдохнула Надя и резко остановилась.

Я практически врезалась в ее спину.

– Ты чего? – отступила назад и потерла нос, которым проехалась по куртке подруги.

– Там, – выдохнула она и замерла.

Выглянув из-за плеча девушки, я не сразу сообразила, о чем она говорила. Что там? Первое, за что зацепился взгляд, начищенная машина. Где-то я уже видела ее. Не может быть!

Напрягла зрение, обходя подругу.

Герман. Он стоял около отполированного бока автомобиля. В теплом черном пальто, под которым отчетливо виднелся дорогой костюм. На ногах ботинки, утопающие в свежем снегу. На шее серый шарф, перекинутый через плечо.

И он смотрел на меня.

– Я же говорила, – Надя схватила меня за руку. – А ну топай к нему. Ждет же.

Толкнула вперед. И я пошла. Ведомая неизвестной силой, как магнитом, тянулась к нему. Мой Герман приехал. Приехал за мной.

Смущенная улыбка на моем лице, довольная – на его.

– Добрый день, Кира, – произнес он первым.

Я остановилась в полуметре от мужчины. Всё еще боялась того, что иллюзорный туман развеется, оставляя за собой пустоту. Больная фантазия. Галлюцинация.

– Добрый, – прошептала я.

– Я скучал без вас.

– Я тоже, – голос дрожал.

– Мы не виделись так долго.

– Тридцать шесть дней.

– Вы считали?

– Да, каждый день, – на моих бледных щеках появился румянец.

– Зачем вы сбежали?

– Простите, – смутилась, пряча глаза от Германа.

– Я обещал вам наказание за это слово.

Проглотила вставший поперек горла ком из слез. Как же я давно не слышала его голоса.

Герман сделал шаг, притянул к себе. Наклонился.

– Я поцелую вас?

– Да, – в тот же миг ответила я.

И он исполнил то, о чем грозился. Прохладные губы коснулись моих, слегка обветренных. Под тихий вздох, вырвавшийся то ли из моих легких, то ли от проходящих мимо студентов. Наверное, Надя.

Перешептывание за спиной. Даже парочка унизительных, оскорбительных слов, принадлежавших, судя по хриплому голосу, Мирославе. Но мне все равно. Впервые, я не боялась.

– Кира, вы будете моей девушкой? – Герман прервал поцелуй первым.

Держал в объятиях, не позволяя отступить назад или упасть. Сбегать я не намеревалась, а вот собственных ног не чувствовала.

– Да, – прошептала в ответ.

– Здорово, – он счастлив. – Пора возвращаться домой.

Она вернулась.

Опасливо переступила порог, на мгновение остановившись у закрытой двери. Набралась духу, выдохнула и вошла. С гордо поднятой головой. Она больше не боялась.

Моя Кира была дома.

Уговаривать, переубеждать ее мне не пришлось. В тот самый миг, когда она села в машину, она была моей. Полностью и навсегда.

– Здесь что-то изменилось? – Кира прошла по коридору.

На ее ногах домашние тапочки, куртка, которую я помог снять, осталась у меня. Я наблюдал за девушкой. Видел теперь в ином свете. Больше не уборщица, заключенная кабальным договором. Свободная, независимая девушка. Со счастливой улыбкой на губах.

– Все по-прежнему.

– Нет, – она взглянула на меня, покачав головой.

Как же мне не хватало ее взгляда, ясного, пронзительного. Не хватало румянца на ее щеках.

– Я дома, – рассмеялась она и подбежала ко мне.

Повисла на шее, целуя губы. Страстно, жадно. Так, словно не могла напиться воды после долгой изнуряющей жажды. Я отвечал тем же. Мы оба скучали, страдали и ждали этого момента.