С трудом сдерживая тошноту, Катриона подалась назад, но он пошел прямо на нее. Губы его шевелились, но слов было не слышно. Неподалеку стоял Ашер Кира с пистолетом в руках, от дула которого поднимался дымок, а рядом на сыром песке неподвижно лежали Ботвелл и Конелл.

Ужаснувшись, Катриона медленно обвела взглядом картину побоища, в котором и сама сыграла не последнюю роль, и неожиданно турок рухнул мертвым у ее ног. Взор ее наполнился ужасом, и она завизжала:

– О боже! Нет! Никогда!

Среди зеленых холмов в окрестностях Рима скрывалась от глаз людских великолепная вилла, из окон которой можно было видеть даже море. Дом окружал чудесный парк, но ворота всегда стояли закрытыми и открывались лишь на краткие мгновения, чтобы кого-то впустить или выпустить. Жилище это называлось просто: «Моя вилла» – и было построено около ста лет назад для любовницы папы римского Александра VI Борджиа. В парке, поражавшем воображение разнообразием растений, было множество обитателей, в том числе олени и птицы в сказочных оперениях и поблескивали небольшие озерца.

Принадлежало все это великолепие некоему лорду Стуарти. Окрестные жители почти ничего о нем не знали кроме имени. Их нового соседа охранял внушительный отряд вооруженных воинов под командованием капитана, которого изредка видели те, кто подходил к дому. Служили в доме только женщины, нанятые в Риме. Торговцы допускались не далее задней двери. Ни один местный житель не мог похвастаться, что когда-либо бывал на вилле.

Ходили слухи, что у лорда Стуарти есть жена, но она никогда не показывалась на людях. Было также известно, что иногда он навещает трактирщицу Джованну Руссо, но когда местные жительницы пытались вытянуть из нее хоть какую-нибудь информацию об обитателях виллы, то слышали один и тот же ответ: «Он хороший человек, которому выпало много страданий. Больше ничего не спрашивайте – все равно не скажу».

Это было очень странно, поскольку Джованна была женщиной добросердечной и известной любительницей посплетничать. Постепенно, однако, местные жители смирились со странностями загадочного соседа и перестали проявлять нездоровый интерес к «Моей вилле».

Френсис Стюарт-Хепберн не намеревался возвращаться в Неаполь: вилла «Золотая рыбка» пробуждала в нем ужасные призраки прошлого, – поэтому была куплена новая и, когда они с Катрионой вернулись в Италию, уже ждала их. Ботвелл был благодарен Богу за то, что у него появился свой дом, куда он мог привести жену, и этот дом позволял вести скрытный образ жизни.

После множества суровых испытаний и последнего ужасного происшествия Катриона долгое время находилась на грани жизни и смерти, и он был убежден, что лишь его воля к жизни, его отчаянное желание видеть ее живой, любить, удерживали ее на этой грани, не давая опуститься во мрак.

По пути домой Кэт то приходила в сознание, то опять впадала в беспамятство. При этом у нее постоянно держался жар, она отказывалась от любой еды, что бы ей ни предлагали. Френсису удавалось лишь иногда вливать ей в рот немного питательного бульона. И все-таки он сумел не дать ей умереть, даже, возможно, вопреки ее желанию.