Скидываю куртку на спинку кресла, сажусь с ним рядом. Во мне бурлит нетерпячка, я хочу узнать адрес Златки и рвануть к ней, но выдерживаю паузу, пусть первым заговорит он. Пустой стакан отправляется на край стола.

— Рад за тебя, — стукнул по плечу тяжелой рукой, но я не прогнулся. — Хорошую девочку выбрал, — судя по тону, расслабляться рано. — Только мало выбрать, Макар. Ты берешь на себя ответственность за другого человека, за каждый прожитый ею день. И как она проживет этот день, зависит от тебя. Счастливо и улыбаясь – или плача от страха. Ты мужчина, а значит, защитник в первую очередь, но твоя защита не должна вгонять твою женщину в панику, — спокойно, но твердо. — Ты должен контролировать ярость, только в безвыходной ситуации показывать, что ты боец. Наказывай обидчиков, но с умом. Всегда помни, что ты не должен принести беды в свой дом. Я принес – и всю жизнь буду винить себя за это.

Его ситуацию даже сравнивать не стоит с моей, но в той драке я действительно мог убить Турчинова.

— Твоей девушке нужна не только любовь, но уверенность и стабильность. Ты сможешь ей это дать?

— Да, — кивнул. Разговор с отцом оказался неожиданным. Не меня он спасает от Золотинки, а просит Златку беречь. Его слова сразу доходят до меня, я и сам об этом думал. Не уверен, что сразу получится, но нужно стараться. Отец и Демьян правы.

— В жизни всякое может случиться, но голова на плечах для того, чтобы ты сначала думал. Не можешь думать, значит, сначала остынь, подумай десять раз и только потом действуй.

— Всю дорогу ехал и думал, что ты будешь против наших отношений, и мне придется воевать с тобой, — ухмыльнулся я.

— Не вижу причины возражать.

— Дашь адрес? — задаю вопрос, затаиваю дыхание.

— Дам, — спокойный тон отца настораживает. — Только, прежде чем поехать к ней, сюда посмотри, — тянется к папке на столе, вытаскивает две фотографии и протягивает мне.

Мне будто под дых нанесли мощный удар, выбили весь воздух их легких, я не могу вдохнуть даже капли кислорода. Рука сжимает край фотографий. Мне не просто больно на нее смотреть, я подыхаю.

Урод! Я убью его, убью!

— Тяжело себя контролировать? — доносится сквозь шум крови в голове голос отца.

— Я не представлял…

— Твоя злость должна быть холодной, Макар. Стань защитником своей семьи, но не убийцей, — спокойно произносит отец. Вновь тянется к папке, протягивает мне небольшой листок с адресом Златы. — Подумай, что сейчас нужно ей, а не тебе…

Злата

Я постоянно думала о Макаре. Слова Демьяна о том, что Макар на мне помешался, так глубоко запали в душу, что невозможно было их оттуда стереть. Наверное, даже потеря памяти не изменила бы моего отношения к Кайсынову. Звонок Макара еще больше растревожил мое сердце, которое тянулось обратно в студенческий городок, где я могла его ежедневно видеть, но…

Но папа после происшествия во всем винил себя. Сказал, что я больше не вернусь в тот ВУЗ. И, судя по его настроению, решение было твердым и обсуждению не подлежало. Мама не вступала в спор, наверное, была согласна с отцом.

Папа осунулся и похудел, он эти дни ничего не ел, замкнулся в себе после того, как увидел меня. Я старалась не выходить из своей комнаты, потому что при виде меня у папы на глаза набегали слезы. Лицо еще болело. Спать я могла только на спине, но при родителях старалась храбриться, улыбаться сквозь болевые ощущения и уверять, что все в порядке. В зеркало смотрела только тогда, когда наносила мазь на синяки. Вид жуткий и страшный. Лицо словно акварелью разукрасили, каких только оттенков на нем нет.