Водитель уже заправил машину, сидит, ждет меня. Я набираю брату.

— Что за х*** происходит? — вместо приветствия. — Почему Злата уехала, а я об этом ничего не знаю? — цежу сквозь зубы.

— Она захотела побыть с родителями, мне ее в общаге закрыть надо было?

— Почему мне не сказал?

— Потому что ты бы тут же сорвался, начал на нее давить!

— Что вы скрываете? — внутри все леденеет, мне не нравится все, что происходит. Меня словно кинули в темный лабиринт, где нет выхода!

— Макар, к отцу заедешь, он хочет с тобой поговорить, — требовательно. — С твоей Златой все нормально, я не вру. Она пережила стресс, врач посоветовал сменить обстановку…

— И вы отправили ее одну в таком состоянии?! — я точно ему врежу!

— Никто не отправлял ее одну! Я сам отвез ее к родителям!

— Адрес! — резко, громко. Привлекая внимание редких водителей и работников заправки.

— Нет, — отрезает брат…

Макар

Я терял время. Злился на брата и отца, что они вмешиваются в мои отношения. За Таракана спасибо, но Златку они зря отослали. Я ведь не отступлюсь. Отец мне адрес не сказал, в деканате мне тоже отказали.

— Макар, я жду тебя дома, — требовательно произнес отец, когда я попробовал на него надавить.

Готовясь к предстоящему разговору, внутренне вставал на дыбы. Мне непонятно было, что от меня хотят. Я ведь не отступлю. Не позволю нас разлучить, но неприятен факт, что кто-то может решать за меня. Это моя жизнь, и мне выбирать девушку, с которой я готов прожить эту самую жизнь. А то, что я Златку не отпущу, тут без вариантов. Вместе будем седеть и покрываться морщинами.

Подъезжая к особняку, я все больше напрягался. Руки сжаты в кулаки, будто на важный бой собираюсь. Возможно, так и есть. Отец для меня авторитет, я уважаю его, несмотря на прошлое. Я сумел понять, простить и отпустить, не виню его ни в чем, он это знает. Но сейчас я готов биться до последнего за свою девушку, не позволю встать между нами. Он всегда следил за тем, с кем мы общались. Левых девок не трогал, но если появлялось более серьезное увлечение, то ему скидывали всю подноготную, а он, глядя в глаза, прямо говорил «не для жизни она». Я и без него это всегда знал – так же, как сейчас знаю, что Злата – навсегда. И в досье, что на нее собрали, не может быть ничего компрометирующего. Не поверю никакому дерьму, если оно там есть.

Расплатившись с таксистом, иду домой. Охрана здоровается, протягивают руки. Совсем раннее утро, отец не спит. Не ложился еще. В кабинете свет горит. Волновался за меня, значит.

— Пап, привет, — вхожу без стука, нам с Демьяном можно. Кивает.

Отец сидит на диване, в руках запотевший стакан с молоком. Одет в домашние штаны, значит, только что из душа. Был в спортзале, скорее всего, скидывал напряжение. Это у нас семейное. Хотя не только у нас. У Шахов такая же история. Для своих лет отец классно выглядит. Тело в отличной форме, лишь виски немного окрасила седина. Телки из трусов перед ним выпрыгивают, но он закрыт для них. Неправильно это. Мы с Демьяном не были против, чтобы он нашел себе женщину, но он запрещает даже говорить на эту тему.